— Бывало. Но это ничего для нас не меняет. Проверить мы все равно должны.
С каждым шагом все дальше остается за спиной памятник пострадавшему от голубей Грибоедову, все крупнее вырастает внушительная коробка Театра Юного Зрителя. Таныч Соков и Пиночет идут по серым плитам аллеи к помпезному зданию сталинской эпохи. Навстречу мамаши катят агукающие изнутри коляски, под деревьями парка носятся спущенные с поводков виляющие хвостами собаки и детвора с развязавшимися шнурками, вдоль аллеи продают шарики и пирожки, а впереди, возле ТЮЗа, взлетают, раскачиваются, крутятся-вертятся аттракционы Луна-парка. И еще сюда добавь погожий день.
Рыжая длинношерстая такса положила на пути парочки сучковатый дрын, предлагая поиграть — вы кидаете, я нахожу и приношу обратно. Пиночет еле сдержался, чтобы не пнуть рыжее диво под ребра.
— Ласка, Ласка, ко мне! — звал таксу пацаненок, но длинношерстая его не слушалась.
— Есть бесспорный факт, — говорил Соков, подозрительно рыская глазами по сторонам. — Вензель не пропускает ни одной серьезной кошачьей выставки. И на этой его тоже ждут.
— Знавал я факты и беспорнее, — пробурчал Пиночет, утирая салфеткой испачканные гамбургером пальцы и губы. — Как правило, потом они оборачивались туфтой. И приходилось лезть за стволом и добывать новые факты самому.
На прозрачный намек, заключенный в словах Пини, Таныч не отреагировал — не потому что не понял намека, а потому что привык за последние дни к скрытым и явным угрозам до полной нечувствительности.
— Если Вензеля там нет, — спокойно объяснил Соков, — возможна корректировка основного плана, — садимся за столик, — он показал на затесавшийся среди каруселей и качелей тент, который прикрывал от небесных напастей пивную для отцов семейств, — сосем «Бочкарев» и ждем до упора. До закрытия выставки. Шанс захватить Вензеля вместе с котом упускать нельзя. Потому как вот тебе еще один бесспорный факт — старому мухомору наплевать на свою жизнь, у него нет родни и близких, вместо детей и внуков у него коты. И приставь к кошачьей голове вороненое дуло, старик выложит тебе все, о чем ни спросишь. Вот единственно возможный подход к старому авторитету. Другие подходы успеха не дадут.
Они уже поднимались по каменным ступеням широкого тюзовского крыльца. По бокам часовыми маячили ноздреватые монументы комсомольца и комсомолки. У каменного парня на спине читалось ругательное слово.
— Чего ж никто до тебя не додумался? — выковыряв языком меж зубов и выплюнув остатки гамбургера, скептически скривился Пиночет.
— Шаблонность мышления. Боязнь нестандартного хода. Общая неразвитость воображения. Вот тебе основные причины.