Все, вроде дошли, вроде нормально сошло…
Но вот у самой двери откуда-то сбоку прозвучала заискивающая просьба:
— Можно автограф? — И виновато-жалобно: — Для дочки!
Повернув голову, чтобы отшить надоеду, Пепел напоролся на униженный просящее-молящий взгляд из-под сырой от пота фуражки. Поблизости от фуражки на вздутиях плеч блестели майорские погоны.
— С удовольствием. — И Сергей поставил закорюку на мятой простыне афиши.
— Спасибо, товарищ артист, — горячо поблагодарил серый майор.
* * *
— Кирилл, даже и не думай об этом! — как отрезала Галина, минуту назад в зале стонавшая, что от шума болит голова, что дочке такое смотреть ни к чему, что лучше бы они на Гальцева билеты купили.
— Папа, мама же тебе сказала! — гнусаво подхватила семилетняя пигалица-дочка.
Кирилл перевел взгляд от мамы с дочкой, чтобы те не рассмотрели всколыхнувшуюся ненависть, на ряды бутылок, и взгляд чуть просветлел. В кои-то веки заявиться на рокешник и не оросить горло — это был предел издевательства над собой.
— Вы выбрали? — равнодушно повторила вопрос буфетчица.
— Три колы и два эклера, — вздохнул Кирилл. Когда он впервые увидел Галю восемь лет назад, это было совсем другое существо. Она гоняла на роликах, прикуривала сигарету от сигареты и накачивалась пивом наравне с пацанами. Она тогда говорила: «Я бы лучше посмотрела с тобой футбол и попила пива, чем потащилась по магазинам», или «Сделай одолжение, выброси из головы эту туфту про день Святого Валентина, давай лучше купим что-нибудь новенькое для „Харлея“», или «Я теперь буду на йогу ходить, чтобы было удобнее обнимать ногами твою шею!». Увы, те времена безвозвратно канули, даже убедить супругу тряхнуть стариной — сходить на рок-концертник заняло полчаса. И Кирилл был вынужден торжественно поклясться, что никакого пива.
Брезгливо держа три бутылки колы и картонную тарелочку с пирожными, Кирилл вернулся за столик к семье. Взгляд зацепился и застрял на запотевшем пластиковом полулитровом стаканчике на соседнем столике. В стаканчике плескалось вожделенное пиво, и, не спеша, тянул это пиво спортивных габаритов мужик.
Кирилл люто позавидовал мужику: и пиву, и одиночеству, и выправке. За семейную жизнь у Кирилла сдулись плечи и походка стала какая-то, как бы это сказать, виноватая. И даже мобильник, как у всех, Кирилл не мог себе позволить, то Танечке ранец в школу новый надо, то Галине сумочку. А спортивный мужик тянул пиво и уже три минуты беззаботно трепался по мобильнику, наплевав на драконовские тарифы…
Тарзан, потягивая пиво, руководил рассеявшимися по спортивно-концертному комплексу бойцами. Внешне Тарзан был сама вальяжность, внутри — натянутая струна.