Глава двенадцатая — ФУРЛЯНДИЯ
Дни становились все длинней, лед понемногу раскисал и покрывался лужами. Возвращаясь в казарму, Рыжий в изнеможении валился на тюфяк…
А сон к нему уже не шел. Рыжий лежал, ворочался, вздыхал, потом, не утерпев-таки, вставал, брал в бочке яблоко, садился у печи и думал, глядя на огонь… Но думать ему не давали. Даже тогда, когда у них все уже бывало выпито и съедено и, вроде, наступала тишина, вроде всех сон сморил, а за окном мела метель и ветер с визгом рвался в дымоход, ныл, убаюкивал… Как Бобка вдруг подскакивал и восклицал…
Ну, скажем, так:
— А вот идет Чужая Тень! Сейчас она…
И дико хрюкал и подсвистывал, и прыгал, как блоха, по нарам, всех хватал! И все они смеялись, и все прыгали, визг по казарме, ор! То есть опять у них у всех сна ни в одном глазу! А после вновь они сходились, садились в круг — все это тут же, рядом с Рыжим, у огня — и начинали говорить наперебой. Или, как это у них называлось, травили баланду. Перетравив — пересказав — все страшные истории про Тень, а про нее им больше всего нравилось, они на этом никогда не унимались, а тотчас же принимались за другие, не менее леденящие рассказы — такие, например, как про Вечного Пса, Прилипчивый Огонь, Ядовитую Блоху, Смертный След… Никто из них во все это конечно же не верил. Так, рассказал, потешился, время убил, и ладно. И это правильно, это разумно. Хоть сами они и глупы. А я, частенько думал Рыжий, слушая их разговоры, а я хоть и умен, а поступаю очень глупо. Ибо зачем он мне, этот Подледный Незнакомец? Пусть даже есть такой, пусть даже это не видение, а он действительно живет в этой реке. И даже пусть он разумен, пусть он умеет говорить и пусть ты, Рыжий, даже научишься понимать его речи. А дальше что? Где и как ты будешь с ним общаться? Ведь ты же под воду к нему не полезешь, ты там захлебнешься, а он, наоборот, из воды не полезет. То есть, иначе говоря, вы с ним такие разные, что никакого общения, а уж тем более никакой дружбы между вами быть просто не может. Так? Несомненно так, тут спорить просто глупо, еще глупей, чем искать Незнакомца.
И все-таки…
Рыжий не мог с собою совладать, и он по-прежнему бегал к реке ежедневно. Конечно, ему нравилось кататься на коньках, конечно, ему нравилось, что он здесь, на реке, один. Но все это не главное. А главное вот что: всякий раз, приближаясь к реке, он, замирая от волнения, надеялся, что, может быть, ему сегодня вдруг возьмет да повезет — и он и Незнакомец встретятся, и встретятся они совсем не для того, чтоб подружиться или что еще такое, а просто так, чтоб убедиться, что мир велик, в нем много всего разного, порой даже такого, во что невозможно поверить, и, значит, бабушка права, и, значит, зря они…