— Да, Эдвард, девять-бис я на твоем месте тоже включил бы.
«Fucking сикх, — подумал Эдди, включая резервную камеру на пропускном пункте номер четыре. — Угораздило же моего папочку встретить мамочку в этой fucking стране, где до сих пор процветает доисторическая кастовая fucking система! Папочка сделал свое дело и свалил в Австралию, а мы-то с мамочкой остались тут, damn it! И почему папочка выбрал для ублажения своего fucking dick телку из самой низшей варны? Нет чтобы трахнуть дочку брахмана… или, на худой конец, кшатрия… Посмотрел бы я тогда на этого надутого motherfucker Лала… Черт, что за fucking shit?»
— Что за дерьмо? — пробормотал он, не сводя глаз с монитора, на котором наконец появилась картинка с камеры четыре-бис. — Что за fuck my ass там происходит?
— Эдди, — немедленно встрял Панчах Лал, — для человека с университетским образованием ты чересчур часто употребляешь обсценные выражения. Не следует ли…
— Заткнись! — рявкнул Руки-Ножницы. — Поверни свою тупую сикхскую башку и посмотри, что делается в четвертом блоке!
На мониторе был хорошо виден лежащий ничком человек в зеленой форме охранника. Эдди Руки-Ножницы знал этого человека. Его звали Захи Хавас, он обожал футбол и сладкие пирожки и никогда не докапывался до Эдди по поводу его происхождения. До выхода на пенсию Хавасу оставалось чуть меньше года. В первый момент Эдди подумал, что у старика отказало сердце, но практически сразу отмел это предположение. От сердечного приступа в спине не появляются дыры размером с детский кулак.
— Он мертвый! — завопил Эдди, тыча пальцем в монитор. — Его убили, Панчах! Старину Захи пристрелили, как fucking куропатку!
— Тревога, — очень спокойно и деловито сказал Панчах Лал. Обращался он явно не к напарнику. — Тревога в секторе четыре. Нападение на дежурного охранника. Повторяю: дежурный охранник четвертого сектора убит…
— Да опускайся же ты! — рявкнул Руки-Ножницы, пытаясь изменить угол обзора камеры четыре-бис. Безуспешно — объектив по-прежнему смотрел на распростертого на полу Захи Хаваса. У Эдди мелькнула безумная мысль, что убийца охранника каким-то образом влез в систему безопасности и переключил на себя управление камерами. — Да что ж за день такой сегодня!
— Эдди, включи девять-бис, — по-прежнему невозмутимо посоветовал Панчах Лал. — И пошли наконец сигнал тревоги со своего пульта.
Это был дельный совет. Что бы сейчас ни происходило в четвертом блоке, рано или поздно придет час разбора полетов. И тогда судьба двух диспетчеров атомной электростанции «Бахал» будет зависеть от каждой мелочи. Например, от того, кто из них нажал, а кто не нажал тревожную кнопку. Так что по справедливости Руки-Ножницы должен был сказать напарнику спасибо.