— У меня не было в этом необходимости. Она это знала. На самом деле она стыдилась, но ни за что не хотела этого показывать.
— Джина стыдилась?
Вскинув голову, Иона почти закричал — настолько он был убежден в своей правоте:
— Да! И было бы жестоко заставлять ее стыдиться еще больше. Это ни к чему бы не привело, понимаете?
Она не могла иначе. Такой уж она родилась…
Пораженный, инспектор смотрел на Иону, и на одно мгновение у того появилась надежда убедить собеседника.
— У меня не было никакого права упрекать ее.
— Вы ее муж.
— Конечно, — устало вздохнул Иона. Он понял, что начал надеяться слишком рано.
— Сколько раз такое случалось за два года? Ведь вы женаты уже два года, не так ли?
— Да, в прошлом месяце исполнилось два. А сколько раз — я не считал.
Это было не совсем так. Он мог бы припомнить все, что надо, за несколько секунд, но это не имело значения; последний вопрос напомнил ему исповедь у священника.
— А последний раз?
— Полгода назад.
— Вы знали с кем?
— Нет! Нет! Зачем мне было знать? — опять повысил голос Иона. Если бы он знал, с кем Джина спала, — к чему бы это привело? К еще большей отчетливости возникающих в голове картин, к еще большим мучениям?
— Вы ее любите?
— Да, — негромко ответил Иона. Ему было неприятно говорить о том, что касалось только его.
— Короче, вы ее любите, но не ревнуете.
Это был не вопрос. Это был вывод, и Иона не стал спорить. Он пал духом. Столкнулся уже не с более или менее явной холодностью людей с рынка, а с умозаключениями человека, который в силу своей профессии должен был бы его понять.
— Вы уверены, что Джина ушла из дому в среду вечером?
— Да.
— В котором часу?
— Сразу после ужина. Она быстро помыла посуду — только вот забыла сковородку — и объявила, что идет к Реверди.
— Она поднималась в спальню?
— Кажется, да.
— Вы не уверены?
— Уверен. Сейчас я вспомнил.
— Она долго там пробыла?
— Не очень.
— Вы проводили ее до двери?
— Да.
— Заметили, в какую сторону она пошла?
— К улице Премонстрантов.
Он вновь увидел красное пятно платья в сумраке улицы.
— Вы уверены, что ваша жена не провела ночь со среды на четверг здесь?
— Уверен, — ответил Иона и опять покраснел. Он тут же хотел объясниться, догадавшись, что последует дальше, но Баскен оказался проворней.
— Однако вы сказали ее отцу, что в четверг в десять минут восьмого она села в буржский автобус.
— Сказал и вижу, что напрасно.
— Вы солгали?
— Это не было ложью в буквальном смысле.
— Вы повторили это многим, причем с подробностями.
— Позвольте мне объяснить…
— Сперва ответьте на мой вопрос. Была ли у вас причина скрывать от Палестри, что его дочь ушла в среду вечером?