Он сел, улыбаясь, в изнеможении, как танцовщица после бесчисленных вальсов; хотелось успокоить дыхание.
Бесцельно поглядывая по сторонам, он видел множество женщин, преимущественно молодых, продавщиц, работниц, машинисток, и все они были в такой же горячке, как и он, лихорадочно болтали, вставали, садились, танцевали, бегали.
— Один.., один кюммель! — заказал он официанту.
Он был растроган, размягчен, охвачен порывом безграничной доброжелательности и все смотрел, сам того не замечая, на малорослую девчонку, сидевшую с подругой неподалеку от него. Она была очень худенькой, белобрысой, с острым подбородком, темными губами и зелеными глазами. На ней был джемпер в красно-синюю полоску, а далеко раздвинутые маленькие груди выступали торчком, чем-то напоминая недозрелые груши.
У нее был особый нюх на того, кто хотел потанцевать с ней, как бы далеко он ни находился, пусть даже на другом конце зала, и она тотчас же вставала, шла ему навстречу и уже поднимала руки, в то время как похожие на спички ноги сами собой включались в ритм танца. Проходя в танце мимо подруги, она всякий раз показывала ей язык через плечо партнера.
Мсье Гир улыбался сам себе, и улыбка эта была не только на губах, она сияла на всем его лице. Но, улыбаясь, он глядел на нее, и один раз, садясь на место, она посмотрела на него в упор, хмуря брови, и подтолкнула локтем подругу.
Они обе не рассмеялись. И несмотря на то, что он сразу же отвернулся, он чувствовал на себе их суровый, исполненный подозрений взгляд. А он ведь ничего не сделал. Ничего не сказал. Он просто принял участие в окружающем его веселье.
И вот сейчас, танцуя, девчонка указала на мсье Гира своему партнеру, и тот окинул его презрительным взглядом.
Он теперь совсем уж не знал, куда девать глаза. К кюммелю он не притронулся. Сделал знак официанту, и тот молча подошел.
— Сколько с меня?
Он выпятил грудь. Напустил на себя важность, вынимая из кармана бумажник. Ожидая сдачу, подкрутив усы и уже стоя залпом опрокинул стаканчик, хоть его от этого и передернуло.
На улице было пусто. Чуть подальше горели огни Монмартра. Мсье Гир отряхнулся, не столько из-за дождя, от которого тотчас же намокли его плечи, но скорее чтобы рассеять неприятное ощущение, привязавшееся к нему, подобно дурному привкусу во рту. Девчонка в полосатом джемпере все стояла у него перед глазами. Что он ей такого сделал? И почему она всем улыбалась, только не ему?
Швейцар в галунах, с красным зонтом в руке, остановил мсье Гира и подтолкнул его к входу в кабаре:
— Сюда, сюда! Самое веселое место на всем Монмартре! Шампанское заказывать не обязательно!