Два человека шли позади него так близко, что казалось, будто они его поддерживают, а он убегает от них, быстро перебирая короткими ножками.
Мсье Гир заметил толпу возле дома, не мог ее не заметить в такой час, когда прохожие встречаются редко. Он остановился у кромки тротуара. Кроме него да двух полицейских, шедших за ним по пятам, никто не собирался переходить улицу, тем не менее регулировщик дал свисток и остановил, взмахнув палочкой, вереницу машин.
Мсье Гир двинулся вперед. Он шел как по облаку, увязая в чем-то мягком, невидимом, неощутимом. На сетчатке его отпечатался только порог дома и столпившиеся там люди, глядевшие в одну и ту же сторону. И он ничего не слышал, кроме шагов двух человек, идущих слева за ним.
Внезапно на тротуаре людей стало еще больше. Они высыпали из дома и подошли с улицы, мужчины, женщины и даже дети, которых заставляли отойти назад.
— Стой там, слышишь?
А мсье Гир все шел и шел, не смея взглянуть на молочную лавку, но мысленно видя силуэт Алисы, которая, склонившись, протирала порог тряпкой. От насморка у него закупорилась одна ноздря, и дышать стало трудно, но это не имело значения.
Главное было пройти. Между кучкой людей и дверью оставалось свободное пространство, следовало только поторопиться. Он прошел десять шагов, прошел пятнадцать. И вдруг увидел, что рядом с ним кто-то взмахнул рукой, и в то же мгновение у него с головы слетела шляпа-котелок и в толпе загоготали.
Тут он сделал ошибку. Не подумав, инстинктивно, мсье Гир попытался поднять шляпу. Но чья-то нога тут же отбросила ее дальше и как бы случайно одновременно задела лицо мсье Гира, ушибла его и перепачкала.
Это было неожиданностью для той и другой стороны, — неожиданностью для мсье Гира, который выпрямился, растерянно озираясь, неожиданностью, а вернее — толчком для зрителей.
Мсье Гир пошатнулся и нечаянно коснулся локтем какой-то женщины. Стоявший рядом с ней мужчина оттолкнул его, ударив кулаком. А соприкосновение кулака с телом мсье Гира породило такой забавный звук, что всем захотелось услышать его опять.
Он потерял равновесие и уже не понимал, куда идет. Несчастный поднимался на цыпочки, оттого что они, почти что все, были выше его ростом, и прикрывал лицо согнутой рукой.
— Хватит! Оставьте его! — вмешался один из полицейских.
Но их было человек тридцать, тех, что не давали ему пройти. Мсье Гир прижался спиной к каменному косяку подъезда. Метко брошенный камень стукнул его по руке, раскровянив ее. Кто-то сильно ударил его ногой в бедро.
Он слышал громкий гул толпы и все прятал от нее лицо, прикрываясь рукавом своего черного пальто.