— Это, без сомнения, волосы госпожи д'Орваль — она как-то была у меня. А это…
— Вы утверждаете…
— Да, утверждаю: тут кровь, а утюгом воспользовались, чтобы…
Пять минут спустя явился вызванный консьержкой полицейский. Он ничего не стал делать до прибытия комиссара полиции, только запер квартиру. Комиссар задал несколько вопросов и позвонил в уголовную полицию.
Суматоха продолжалась весь день. Сначала приехал судебный врач вместе с инспектором, потом, около пяти вечера, собрались сотрудники прокуратуры, согласно требованиям закона: товарищ прокурора, судебный следователь и письмоводители. Никто больше не вспоминал о запахе газа, и Нюта, возвратившаяся в половине первого, обнаружила, что у нее открыта газовая конфорка.
Все время в коридорах и на лестницах толпились люди. Раз десять консьержку вызывали наверх, чтобы задать ей одни и те же вопросы. В конце концов она не выдержала:
— Я ведь уже все сказала. Уезжали утром, в шесть, на такси, я слышала шум мотора.
— Вы их видели?
— Я же толкую вам, что молодой человек разбудил меня и сказал, что они уезжают.
— Значит, вы его видели?
— Вот как вас вижу.
— Вы видели госпожу д'Орваль, я хотел сказать — госпожу Ропике?
— Можете называть ее д'Орваль, тут все ее так называли.
— Ее вы тоже видели?
— Да.
Она не лгала, но на мгновение заколебалась, словно уличенная в дурном намерении. Да, по правде говоря, она не была уверена в своих словах.
— Это очень важный вопрос, прошу вас, подумайте.
Вы подтверждаете, что в то утро видели госпожу д'Орваль?
— Да, видела.
Ну и что? Пусть будет так, она не станет отрекаться от своих слов.
— Как была одета госпожа д'Орваль?
— Этого я не заметила.
— Она говорила с вами?
— Не помню… Нет.
— Она простилась с вами?
— Да где мне все это упомнить? Вы с вашими вопросами совсем меня затуркали, а у меня ребенок один.
«Эклерер» печатал не все подробности, а лишь часть их вместе со старой фотографией Констанс Ропике, обнаруженной в одном из ящиков комода. В конце заметки сообщалось:
«Полиция усиленно разыскивает секретаря потерпевшей Луи Берта, известного под кличкой Малыш Луи, ранее уже привлекавшегося к ответственности».
Сидя на террасе. Малыш Луи с невозмутимым видом читал газету. Он поднялся и направился к киоску.
— Есть у вас «Ле Пти Вар» или «Ле Провансаль»?
Он просмотрел их, чтобы убедиться, пишут ли о нем, но там ничего не оказалось. Очевидно, корреспондент из Ниццы не успел продиктовать свое сообщение по телефону.
— У вас больше не осталось «Эклерер»?
— Один, последний, для повара из «Гранд-отеля».
— А сколько вы их получаете?