— А что ты узнал в ресторане?
— Там очень маленький зал, в котором стоит такой сильный запах восточной кухни, что у меня закружилась голова. Бутрос выглядит толстым увальнем, который при ходьбе с трудом передвигает огромные ноги. По-видимому, он ничего не знал о том, что произошло этой ночью, потому что, когда я сказал ему о смерти Наура, он заплакал.
«Мой лучший клиент!.. Мой брат!.. — вскрикивал он. — Да, инспектор, я любил этого человека, как брата… Подумать только, он приходил сюда обедать, когда был еще студентом, и, случалось, я целыми неделями кормил его в кредит… Став богатым, он не забыл бедного Бутроса и, когда бывал в Париже, приходил сюда ужинать почти каждый вечер…
Вот, посмотрите, это его столик, в углу, у стоики…
— Он говорил с тобой о госпоже Наур?
— И выглядел при этом, как старая обезьяна, которая гримасничает, но в то же время искоса наблюдает за тобой… Он долго и восторженно говорил о красоте мадам Наур, ее нежности и любезности.
«И не такая уж гордая, инспектор!.. Приходя и уходя, она обязательно пожимала мне руку…»
— Когда он видел ее в последний раз?
— Говорит, что точно не помнит… Вначале она бывала здесь с мужем гораздо чаще, чем в последнее время, да… Это была красивая пара, они выглядели, словно влюбленные… Нет, между ними ничего не произошло, но, разумеется, она должна была заниматься домашними делами и детьми…
— Он не знает, что дети живут на юге?
— Возможно, и нет или, во всяком случае, делает вид, что ему это неизвестно…
Мегрэ невольно улыбнулся. Разве при расследовании этого дела хоть кто-нибудь не лгал? Все началось у Пардона прошлой ночью, когда возникла эта история с выстрелом, якобы раздавшимся из машины, и пожилой женщиной, указавшей на дом врача.
— Минутку! — сказал комиссар Жанвье. — Мне нужно позвонить. Останься здесь…
Он вновь обратился к Лапуэнту.
— Служанка не ушла?
— Мне кажется, я слышу, как она собирается.
— Не можешь ли ты позвать ее к телефону? Ему пришлось ждать долго, затем он услышал в трубке неприветливый женский голос:
— Что вам еще от меня нужно?
— Хочу задать вам один вопрос, мадам Воден. С какого времени вы живете в четырнадцатом округе?
— Не представляю, что это могло бы…
— Мне легко навести справки в комиссариате, где вы, должно быть, зарегистрированы.
— Три года…
— А где жили раньше?
— На улице Серван, в одиннадцатом округе.
— Вам приходилось тогда болеть?
— Мои болезни никого не касаются…
— Но вас лечил доктор Пардон?
— Он хороший человек, этот врач, который не задает вопросов, а лишь лечит…
Таким образом, небольшая загадка, над решением которой комиссар мучился с самого начала, когда узнал про эту историю от Пардона, нашла свое объяснение.