— Ну что, это все? Я могу идти за покупками?
— Еще один вопрос… Видно, вам нравится доктор Пардон… В таком случае, вы, возможно, направляли к нему знакомых…
— Возможно…
— Попытайтесь вспомнить… кому вы говорили о нем в доме, где теперь работаете?
Последовало довольно долгое молчание, и Мегрэ слышал, как дышит в трубку пожилая женщина.
— Я ничего не энаю.
— Мадам Наур?
— Она никогда не болела.
— Господину Уэни? Горничной?
— Да поймите же, я совсем не помню, кому говорила о враче! И потом, если мне не разрешают пойти на рынок, так арестуйте меня…
Мегрэ нажал на рычаг телефона. Табак в трубке погас, и, прежде чем набить другую, он поручил Жанвье дозвониться до аэропорта Орли.
— Спроси у инспектора, какой компании прнадлежал самолет, прибывший в начале двенадцатого.
— «Эр-Франс» или «Суис-Эр».
Жанвье повторил вопрос.
— «Суис-Эр»? — спрашивал он по телефону. — Один момент…
— Пусть тебя соединят со службой регистрации прибывающих пассажиров…
— Алло!.. Будьте любезны…
Через несколько минут Мегрэ уже знал, что Пьер Наур действительно прилетел утром из Женевы самолетом французской авиакомпании, и что ему удалось получить место лишь в последнюю минуту.
— А теперь, шеф?
— Как видишь, я проверяю… Тебе известно, в котором часу вечера ужинал Наур?
— Около половины девятого… Он ушел часом позже… Заказал молодого барашка, затем сладкий пирог с миндалем и изюмом…
— Зайди в соседний кабинет и передай это доктору Колинэ. Эти сведения нужны для того, чтобы установить время смерти…
Сам он тем временем искал номер телефона мэтра Леруа-Бодье. Мегрэ казалось, что это имя ему знакомо. Когда нотариус взял трубку, то сразу же воскликнул:
— Как жизнь, дорогой комиссар? Я уже давно не имел удовольствия видеть или слышать вас…
Мегрэ как раз пытался вспомнить, где они встречались, когда нотариус произнес:
— Вы помните дело Монтрона, этого моего старого клиента, жена которого…
— Да… Да…
— Чем могу быть полезен?
— Я полагаю, у вас хранится завещание некоего Феликса Наура…
— В самом деле… Он аннулировал старое и около двух лет назад составил новое…
— Знаете ли вы, почему он изменил завещание? Нотариус смущенно молчал.
— Вопрос деликатный, и у меня довольно трудное положение… Господин Наур никогда не доверял мне своих мыслей… Что касается самого завещания, то, вам известно, я должен хранить профессиональную тайну… Если это поможет, могу только сказать, что речь шла о сугубо личных причинах.
— Феликс Наур был убит прошлой ночью в своем кабинете.
— Ах! Но газеты ничего не сообщали об этом.
— Они расскажут о преступлении в ближайших выпусках.