— Я, лейтенант, ни в коей мере не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. Полагаю, вы меня правильно поняли. Я приехал сюда не как официальное лицо.
— Я знаю. Мы уже говорили об этом со следователем.
— Надеюсь, он не слишком огорчен?
— Напротив, он рад, что вы хоть чем-то нам поможете. Но сейчас нам ничего не остается, как только арестовать его.
Жозеф Гастен, стоявший поблизости, делал вид, что не слушает их, но невольно все слышал.
— Во всяком случае, это в его интересах. В тюрьме он будет в большей безопасности, чем где-либо в другом месте. Вы же сами знаете, как воспринимают подобные события в деревнях и маленьких городишках.
Атмосфера была несколько натянутой. Даже Мегрэ испытывал какую-то неловкость.
— Вы уже обедали?
— Да, в поезде.
— А ночевать вы будете в Ла-Рошели?
— Мне сказали, что в Сент-Андре есть гостиница.
Лейтенант согласно кивнул и отдал какое-то распоряжение своим людям, которые уже подошли к учителю. А так как комиссару нечего было сказать последнему, то он только сочувственно посмотрел на него и сказал, как бы извиняясь:
— Вы слышали. Надо пройти и через это. Я постараюсь вам помочь.
И Гастен также посмотрел на него, а потом, оглянувшись еще раз, вышел наконец из здания вокзала в сопровождении двух полицейских.
— Нам лучше пройти в буфет, — предложил Даньелу. — Или, может быть, пойдем ко мне?
— Как-нибудь в другой раз.
В плохо освещенном зале обедали несколько пассажиров.
Они уселись в углу за стол, уже накрытый для обеда, и заказали немного вина. Когда вино подали, лейтенант в замешательстве спросил:
— Вы думаете, он невиновен?
— Понятия не имею.
— Пока у нас не было показаний мальчика, мы считали возможным оставить его на свободе. К сожалению, эти показания занесены в протокол. Мальчик как будто был искренен, и у него нет никаких оснований лгать.
— Когда он дал свои показания?
— Сегодня утром, во время вторичного опроса всего класса.
— А вчера он ничего не сказал?
— Он был напуган. Вы сами увидите. Если не возражаете, то завтра утром, когда я туда поеду, я привезу вам протокол допроса. Большую часть дня я нахожусь в мэрии.
Обоюдная неловкость не исчезала. Казалось, что лейтенант подавлен массивной фигурой комиссара и его известностью.
— Вы привыкли к делам и людям Парижа. Не знаю, представляете ли вы себе атмосферу маленьких деревушек.
— Я родился в деревне. А вы?
— В Тулузе. — Он натянуто улыбнулся. — Хотите, я отвезу вас в гостиницу?
— Пожалуй, не стоит. Я постараюсь найти такси.
— Как хотите. У вокзала всегда есть такси.
Они расстались у машины, которая двинулась вдоль набережной, и Мегрэ пригнулся, чтобы разглядеть в темноте рыбачьи суда.