— Знаю, знаю.
Он начинал меня раздражать. Можно было подумать, что меня оторвали от работы только для того, чтобы он разглядывал стены, потолки, пол, всех нас, словно составляя в уме инвентарный список.
— Сейчас, наверное, в антропометрическом отделе горячая пора. С женщинами, должно быть, закончили.
Настала очередь мужчин…
Человек двадцать обнаженных мужчин, задержанных ночью, ожидали своей очереди на обмер и фотографирование.
— В общем, — сказал молодой посетитель, — мне осталось осмотреть спецлазарет предварительного заключения.
Я нахмурился:
— Туда посторонних не пускают.
В этом отделении, мало кому известном, судебно-медицинские эксперты подвергают преступников и подозреваемых различным психологическим тестам.
— А Поль Бурже обычно бывал на этих обследованиях, — спокойно ответил посетитель. — Я попрошу разрешения.
Словом, никаких особых воспоминаний это посещение у меня не оставило, как и вообще тот день, серый и пасмурный. Я не поторопился спровадить гостя только потому, что мне его рекомендовал шеф, и еще потому, что никаких важных дел у меня не было и надо было как-то убить время.
Он снова зашел ко мне в комнату, уселся, протянул мне кисет:
— Вижу, вы тоже курите трубку. Люблю курильщиков трубок.
У меня на столе, как всегда, было разложено с полдюжины трубок, и Сим рассматривал их с видом знатока.
— А каким делом вы теперь заняты?
Вполне профессионально я изложил ему историю с ящиком у двери ювелирного магазина и добавил, что такой прием использован грабителями впервые.
— Нет, — возразил он, — впервые с подобным ограблением столкнулись восемь лет назад в Нью-Йорке, в магазине на Восьмой авеню.
Вероятно, он был доволен собой, но, надо отдать ему должное, не зазнавался. Он с серьезным видом покуривал трубку, будто желая прибавить себе лет десять, чтобы держаться на равной ноге с человеком зрелым, каким я уже был тогда.
— Видите ли, господин комиссар, профессионалы меня не интересуют. Их психология не представляет проблемы. Эти люди делают свое дело — и все.
— Кто же вас интересует?
— Обыкновенные люди, такие, как мы с вами, которые в один прекрасный день неожиданно для себя совершают убийство.
— Таких очень мало.
— Знаю.
— Если не считать убийств из ревности.
— Убийства из ревности меня тоже не интересуют.
Вот, пожалуй, и все, что осталось у меня в памяти от этой встречи. Вероятно, в разговоре я упомянул между прочим об одном расследовании, которое вел несколько месяцев назад, упомянул потому, что в этом деле с жемчужным ожерельем были замешаны не профессионалы, а молодая девушка.