К перечисленным ранее находкам относятся рабочий авиационный пулемет с запасом патронов, набор посуды: самодельный котелок для приготовления пищи и солдатские котелки для ее употребления, половник, а также четыре жестяные кружки (еще четыре оказались проржавевшими до дыр), ложки, пара ножей. В ящиках лежали комплекты одежды пилотов, похороненных на кладбище неподалеку. Тот, кто их хоронил, относился ко всему практично, потому сохранил одежду. Решив, что мертвые не буду возражать, люди подобрали себе прочные комбинезоны из материала, похожего на джинсовый, и летные куртки. Марина смогла сменить изодранные мокасины на хорошо сохранившиеся в сухости и изоляции кожаные ботинки, которые пришлись ей почти впору. Также нашли новых обладателей три пары легких кожаных перчаток, у которых уже отсутствовали кончики пальцев.
Пещера готова была принять новых жильцов, достаточно лишь навести здесь порядок, выкинув весь хлам и труху. Имелись ящики для хранения вещей, кое-какая мебель, спальные места, полки для размещения мелких предметов и даже вбитые в скальные стены крючки. Если бы группе не надо было назавтра двигаться в дальнейший путь, то пещера без лишних споров стала бы новым жилищем людей. Игорь сказал даже, что в случае, если им не удастся обнаружить других людей, пещера станет главным домом робинзонов на острове.
Особо ценной стала найденная под кучей трухлявых останков бутыль из толстого темного стекла. Откупорив ее, Стас сразу ощутил запах алкоголя. Выяснилось, что летчики тоже знали многие полезные применения масличной пальмы, и в их числе — настой вина из выжатого сока плодов. Неясно, сколько это вино просуществовало, и пить его было достаточно рискованно, ведь оно могло превратиться в яд. Однако Игорь, плюнув на опасность, рискнул и попробовал напиток.
— Ничего себе, крепкое какое! Ну, други мои, это не вино, а настоящий коньяк!
— Коньяк делают по-другому, нежели вино, — возразила Марина.
— Да мне плевать. По крепости это пойло не уступает коньяку или водке, попробуйте!
Этот крепкий напиток стал достойным завершением шикарного ужина. Всего несколько его глотков задурманили голову Марины, тело приобрело сказочную легкость, захотелось даже повеселиться. Но девушка благоразумно не пускалась в пляс, не начинала орать песни и вести себя неадекватно. Зато Игорь, изрядно захмелев, заплетающимся языком попробовал провыть нечто нечленораздельное, чему полагалось по его задумке быть песней, затем сделал последний глоток, пробурчал на прощание пару матов и направился спать. Он рухнул на одно из широких лож, где для мягкости были подстелены собранные вечером ветви пальмовых деревьев и неиспользованная одежда.