Я опустился на стул, достал сигареты. Владимир Захарович вернулся за свой стол, протянул мне фирменную английскою зажигалку, и некоторое время мы молча, радостно улыбались друг другу.
— А ну-ка, — сказал Капитанов, — закурю и я, Виктор Андреевич, московскую сигарету. Вы позволите?
Четыре дня держался, не курил, воля-то у меня железная, а теперь закурю. Пора.
— Может, не стоит?
Стоит По случаю вашего приезда непременно надо закурить. Вы надолго, кстати, изволили к нам прибыть?
В вопросе его легкий вызов. Но на грани приличия.
Он еще не решил, как ему себя держать, нащупывает почву. А вот я возьму и помогу ему сориентироваться.
Я заранее решил прикинуться незнающим, этаким дотошным простофилей, люти охотнее объясняют и рассказывают человеку несведущему в предмете, чем специалисту. О чем толковать толковому, он сам все видит и понимает. Как говорится, ученого учить — только портить…
— Неловко себя чувствую, — сказал я, потупясь. — Перегудов — вы с ним знакомы? — вызвал, наорал: езжай, говорит, срочно. Проверяй! А что я могу проверить, если в разработке почти не участвовал. Да, честно говоря, неохота мне и вникать. С какой стати?
У них прибор горит, а я при чем? Стрелочника ищут.
Вечная история. И всегда стрелочник найдется — вроде меня. А-а, не привыкать! Если вовремя на вершину не залез, так и будешь всю жизнь стрелочником.
Я безнадежно махнул рукой, сыто затянулся дымом. Капитанов слушал меня внимательно, и я с облегчением заметил, как коричневые дьяволята в его глазах слегка угомонились.
— И как вы намерены действовать?
— Чего там действовать. Потолкую с вашими ребятами, составлю отчет. Да ну, в общем… Неважно, главное отчет представить, а тут у меня рука набита.
Капитанов, я видел, составил обо мне мнение, смотрел покровительственно, отпустило у него в груди, расслабился, заговорщицки ко мне перегнулся, спросил:
— Что же они там у вас все-таки подозревают?
— Прибор-то не идет, — сказал я с блаженной улыбкой, — они икру и мечут.
— Ну а мы при чем? У нас полный ажур, комиссия проверяла. Компетентная комиссия, не смежники. Зачем же нам нервы трепать понапрасну?
— Прибор не идет, — повторил я тупо. — А сверху требуют, чтобы шел.
По выражению лица Капитанова легко было понять, что первое свое мнение обо мне он уже пересмотрел, как слишком лестное. Он вздохнул, потянулся, неясно было, что хрустнуло — стол или суставы, сказал коротко:
— Чем могу помочь?
— Пока списочком.
— Каким еще списочком?
— А вы мне назовите — кто над узлом работает.
Всех поименно.
— Хорошо, пишите.
Я открыл вторую страничку блокнота и аккуратно записал под его диктовку: