— Хорошо, Шура, ступай! Товарища вон задерживаем, ему отчет надо писать для самого Перегудова…
Впрочем, останься на секундочку. Вы позволите, Виктор Андреевич? У меня к Шуре маленькое поручение.
Я кивнул и вышел. Конечно, следует проинструктировать несмышленыша, мы понимаем…
— Кто из вас Шутов, товарищи? — громко спросил я, улыбаясь всем, и тут же сам понял — кто. Книголюб, читающий на стуле у двери, отложил роман и, не двигаясь с места, поплыл на меня пасмурной чернотой лица.
— Ну, я Шутов.
— Здравствуйте! Будем знакомы. Меня зовут Виктор Андреевич, — я протянул руку, которую Шутов небрежно стиснул, не отрывая зада от стула. Парень лет около тридцати, жгучий брюнет, как писали в старых романах. Ленивый взгляд из-под длинных трепещущих ресниц.
Не всякий рискнет развлекаться чтением романа в рабочее время, да еще на виду у всех. Шутов бездельничал демонстративно. Такое может позволить себе доверенное лицо, единомышленник, наперсник мрачных тайн, вдобавок зарвавшийся.
— Надо бы нам потолковать кое о чем, Петя. Тет а тет.
Жужжание приборов и голоса в комнате как бы стихли, и женщина на подоконнике, уже сходившая за тряпкой, застыла неподвижно в неудобной позе, прислушивалась.
— О чем толковать? — угрюмо буркнул Шутов. — Я на работе, видишь, занят.
Он не поинтересовался, кто я. Наверное, знал.
— А после работы?
— Чего?
— Я говорю, после работы если посидеть за кружечкой чая. А-а? Встретиться если?
Парень был в затруднении, подшипники у него в голове прокручивались туго.
— Чего надо-то? Говори сразу.
Я оглянулся. Женщина на подоконнике зачем-то подула на тряпку. Мужчины переглядывались.
— Выйдем в коридор, Шутов.
— Давай выйдем. Почему не выйти… Обед будет, и выйдем. У нас обед в половине первого.
Он нагло усмехался мне в лицо, и ноздри его вздрагивали от нехорошего возбуждения. Он был как оголенный электрический провод — попробуй дотронься.
Шура Порецкая прошелестела халатом у меня за спиной. Она выскользнула от шефа распухшая от доверенных ей инструкций.
— Ладно, Шутов, я зайду ближе к обеду. Только ты не удирай. Дельце у меня маленькое и обоюдовыгодное. Понял?
— Дельцами не занимаюсь.
— Книжка-то интересная?
— Чего?
— Роман, говорю, интересный читаешь?
Шутов глотнул воздух, точно акула, жиганул по мне черным огнем, посоветовал тихонько:
— Не увлекайся, приятель. Тут тебе не Москва.
Тут аккуратнее надо, вежливо. А книжка интересная, что ж. Про графа Монте-Кристо, сочинение Дюма-отца. Слыхал про такую?
— Хорошая книжка, — согласился я. — Для детей среднего школьного возраста.
Шутов тряхнул кудрями как бы подводя итог, заалел улыбкой.