Зачем только понадобился мой приезд?
Существует техническая проблема, сказал умнейший Перегудов, и существует человеческая.
Нет, никогда они не существовали отдельно.
Я смотрел на телефон в непонятной уверенности, что сейчас он опять затрезвонит. Непременно будет третий звонок. Я болезненно ощущал, как кто-то медленно, в раздумье раскручивает диск. Пальчик в отверстие-раз, пальчик в отверстие — два. Ну!
— Алло, это вы, Виктор Андреевич?
— Добрый вечер, Шурочка. Хорошо, что ты позвонила. В чужом городе все чужие, и вдруг — вечерний звонок, как улыбка друга. Это ты сказала Капитанову, что я с лесенки звезданулся?
— Не надо было?
— Почему не надо. Событие важное, чем больше людей будет знать, тем лучше. А он тебе что сказал?
— Как это?
— Ты ему сообщила, что я упал с лесенки, а он на это что ответил? Заплакал?
— Хотите правду знать?
— Шура!
— Он сказал, нормальные люди с лесенок не падают.
Я улыбнулся ей из своего номера. Я был рад, что она позвонила. Она желала мне добра.
— Шура, мне необходимо сказать тебе кое-что, но я не решаюсь.
— Говорите.
— Мы не сможем сегодня вечером выйти на прогулку. Ко мне придет гость.
Она торопливо дышала мне в ухо из трубки.
— Я только хотела узнать, как вы себя чувствуете.
— Шура, кто твои родители?
— Зачем вам это? Ну, папа — врач, а мама-домохозяйка.
— Семья большая у вас?
— Бабушки две, дедушка, мамин папа, сестра, ее муж Владик и их крохотуля. Большая семья.
— Я всем вам желаю огромного человеческого счастья.
— Виктор Андреевич, если будете насмехаться, я никогда в жизни вам больше не позвоню.
Так мы даем поспешные обеты, смешные, может быть, всевидящей судьбе. Скольким людям я не собиь рался больше звонить. И звонил. И был на побегушках. Мы всегда в плену, свобода — призрак, зов ее — тоненькая свирель самообмана. Да и кому нужна свобода. Мне — нет. А тебе, Натали?
— Не стыдись добрых поступков, Шура! Ты мне очень помогла сегодня.
Дыхание ее выровнялось, легкая птичья гортань сузилась.
— Тогда я пойду, спокойной ночи.
— Спокойной ночи и тебе.
Я немного полежал, помечтал — четвертого звонка не было…
В буфете на этаже прислуживала кофейному божку новая жрица, не кустодиевская красавица с потусторонним взором. Отнюдь. За стойкой бронзовела парфюмерией наша современница в заштопанных вельветовых брючках и в кокетливой распашонке. Я поглядел на нее из дверей, она мне не понравилась, и решил сходить в магазин, там прикупить чего-нибудь к встрече, а заодно поинтересоваться продуктовым снабжением города.
Я люблю ходить по магазинам.
Мне доставляет эстетическое удовольствие вид витрин, заставленных товарами, сложная гамма запахов (соленая рыба, сыры, сырое мясо, сдобные пышки, фрукты — прекрасный коктейль ароматов), нравится возможность выбора, я могу долго без скуки следить за движениями большого ножа, каким продавщица вспарывает сочную колбасную плоть. В продовольственных магазинах уютнее, чем в промтоварных, где продавщицы, как правило, спят и рты открывают с металлическим щелканьем. В продовольственных — здоровее, опрятнее, лучше.