Паркер, вопросительно подняв брови, взглянул на Дугласа.
– Не откажусь, – отозвался тот.
– Спасибо, Тельма.
Экономка, кивнув, исчезла, а Паркер обратился к Дугласу:
– Устраивайся вот здесь, в качалке, и рассказывай, что привело тебя в Богалузу.
– У меня было дело неподалеку, вот я и улучил момент, чтобы тебя проведать.
– Признаюсь, я очень рад.
– Так чем ты занимаешься с тех пор, как удалился на покой?
– Наверное, тем же, чем и ты.
Дуг ухмыльнулся:
– Похоже, это единственное, что нам остается, верно?
– Еще как верно.
Оба невесело посмеялись. Дуг прихлопнул ладонью москита.
Паркер выругался.
– Пойдем в дом, – предложил он. – Мне будет неприятно, если тебя съедят заживо.
– С москитами, будь они неладны, я справлюсь. Жара – вот что сводит меня с ума.
– Тогда тем более незачем здесь оставаться.
– Да я, собственно, к тебе ненадолго. – Дуглас вытащил из заднего кармана носовой платок и промокнул пот со лба. – Этой жарище не видно конца.
В дверях снова появилась Тельма, неся на подносе тарелку с печеньем и два высоких бокала с охлажденным зеленоватым напитком, украшенным листочками мяты и дольками апельсина.
Воздав должное печенью, Дуглас спросил:
– С кем-нибудь встречаешься?
Паркер ответил не сразу.
– Ты имеешь в виду женщину?
– Разумеется, женщину. Если, конечно, ты не приобрел каких-нибудь странных наклонностей.
– Ты, Чартрес, каким был, таким и остался, – проворчал Паркер. – Вечно у тебя на языке какая-нибудь пакость.
Дуг расхохотался и снова потянулся за печеньем. Когда на тарелке не осталось больше ни крошки, он переспросил:
– Так как?
– Не твое дело, – отрезал Паркер.
– Значит, ничего такого нет.
Паркер пожал плечами:
– И что из этого?
Дуг усмехнулся:
– По моим представлениям, у мужчины недурной наружности, да еще с деньгами, не должно быть отбоя от прекрасного пола.
– Да, по правде говоря, некоторые женщины проявляли ко мне интерес, но… – Паркер не стал вдаваться в подробности; он не склонен был обсуждать свою личную жизнь ни с этим собеседником, ни с кем-либо другим, но, не желая показаться грубым, добавил: – Откровенно говоря, я не нашел никого, кто заменил бы мне Эвелину.
Дуг покачал головой:
– Должно быть, твоя жена была необыкновенной женщиной.
В глазах Паркера застыло отсутствующее выражение.
– Именно.
– Ну а моя половина, как тебе известно, давным-давно отмочила такую штуку, что навсегда отбила у меня охоту продолжать игру под названием «третий лишний».
Паркер рассмеялся и хлопнул друга по спине.
Они помолчали, затем Тельма убрала поднос, и отставные сенаторы предались воспоминаниям о былых деньках в Вашингтоне, пересказывая друг другу всяческие истории, вызывающие иногда смех, а иногда грусть, потому что те времена безвозвратно канули в прошлое.