– Хвала Господу, она крепко спит. Возможно, ты удивишься, но мне совершенно не хотелось стать жертвой ее осиного язычка, – признался Ги, заходя в комнату.
Прошло несколько минут, и Бетани начала недоумевать, что же его задержало. Она уже собиралась было открыть дверь и заглянуть в комнату, но тут Ги вышел в коридор, бледный и потрясенный.
– Ну? – спросила Бетани.
– Дамиана мертва.
– Мертва? – повторила Бетани, чувствуя, как кровь отхлынула от ее лица и к горлу подступила тошнота.
Если это шутка, то у Ги очень плохо с чувством юмора. Отстранив его с дороги, Бетани вбежала в комнату. О Боже, сделай так, чтобы она застала Дамиану забывшейся крепким сном пьяницы! Но нормандка лежала слишком неподвижно; ее грудь не вздымалась от дыхания. Да, Дамиана мертва.
Ги осторожно выпроводил ошеломленную Бетани за дверь. Женщина в расцвете сил умерла – нет, не умерла, убита. Смерть, даже смерть такого человека, как Дамиана, потрясла Бетани до глубины души. Почувствовав спазмы в желудке, она испугалась, что ее сейчас стошнит.
– Что же нам делать, Ги? – с трудом выдавила Бетани.
– Миледи, на вашем месте я прочел бы все известные мне молитвы. А когда они иссякли бы, я начал бы придумывать новые.
Внезапно под Бетани подогнулись ноги.
– Но я невиновна.
Ги подхватил ее, обняв за талию и прижимая к себе.
– Знаю, но…
Он не докончил эту фразу. Бетани высвободилась из его объятий.
– К чьей милости мне следует взывать? Господа Бога или Ройса? – спросила она.
Ги вздохнул.
– А как ты думаешь, кто из них могущественнее? – Почесав голову, он взглянул на Бетани. – Разумнее всего было бы помолиться Богу, чтобы он вмешался и защитил тебя от Ройса. По-моему, на чудо надежды больше, чем на прощение Ройса.
Бетани ничего не ответила. Они пошли по длинным коридорам, и их шаги будили эхо под каменными сводами. Девушка знала, куда они идут. Ее ждет башня. Хорошо еще, что не подземелье. Она вошла в тесную невзрачную комнату. Ги, оглянувшись, вздохнул:
– Извини, Бетани.
После того, как он запер дверь и поставил часового, Бетани опустилась на кровать, не в силах поверить в случившееся.
Ее охватила ледяная дрожь. Если хоть один человек поверит в болтовню Дамианы, ей это будет стоить жизни. За ужином крики пьяной женщины казались глупыми и бессмысленными. Но сейчас все изменилось. Судьба сыграла роковую шутку. Признания на смертном одре считаются пророчествами. Обвинение Дамианы, каким бы вымыслом оно ни было, приобрело вес.
Но ведь Ройс, разумеется, не поверит в него!
Впрочем, Ройс хочет от жизни лишь одного: быть принятым при дворе.