– Раз ты клятвенно заверил меня, что обеспечиваешь приютившую тебя саксонскую семью, а мальчик это отрицает, мы сейчас отправимся к тебе в дом и убедимся, как все обстоит на самом деле.
Воин окинул испуганным взглядом залу, словно призывая на помощь остальных соотечественников. Видя, что никто не откликнулся на его призыв, он беспомощно развел руками, неуверенно шагнув вперед.
– Non, милорд, в этом нет необходимости.
– Я настаиваю на том, чтобы осмотреть твое жилище, – властно приказал Ройс. – Только так мы наверняка узнаем, кто лжет, и покажем этим, людям истинную справедливость.
– Умоляю, простите меня, милорд. Но это не нужно.
Воину было не по себе, Бетани заметила выступившую у него на лбу испарину.
– Можешь ли ты назвать нам причину, по которой не желаешь показать нам свое жилище?
– Да, милорд. Каюсь, мальчишка сказал правду.
– В таком случае вот мой вердикт. Ты освободишь дом, уступив его честному воину. Ты сполна расплатишься с семьей. Они были вынуждены открыть перед тобой двери своего дома, а ты буквально вырвал у них изо рта последний кусок, чтобы утолить свою страсть к игре. Не удивляйся. Мне известен твой порок. Отныне ни один воин, подчиненный мне, не сядет играть с тобой.
Лицо воина побагровело, как свекла, руки сжались в кулаки.
– Милорд, это несправедливо.
– Тогда можешь искать себе другое войско. В моем такое поведение недопустимо.
Бетани была потрясена тем, что Ройс вынес приговор в пользу сакса, а не своего воина. Он вдруг как бы повернулся новой, неожиданной стороной. Да, приходилось признать: Ройс показал себя человеком справедливым.
Но с той же скоростью, с какой эти мысли пришли ей в голову, Бетани прогнала их прочь. Ройс враг. Ему ие удастся обмануть ее одним благородным поступком. Неужели надменный нормандский рыцарь считает саксов настолько тупыми, что они купятся на его уловку, призванную завоевать их преданность?
После того, как было рассмотрено последнее дело, Бетани ощутила, как ее придавила тяжесть предчувствия. Сейчас ей самой предстоит предстать перед нормандским полководцем, полновластным вершителем правосудия на этой земле. Но в ее случае о правосудии нечего и мечтать.
Словно прочтя мысли Бетани, Ройс повернулся к ней:
– Как ты хочешь изложить свое дело: здесь, перед всеми, или наедине, в моей комнате?
– Здесь, – отвергла милосердие Бетани. Ройс кивнул, принимая ее выбор.
– Итак, что ты надеялась получить? Даже если бы твоим брату и сестре удалось бежать, ты все равно осталась бы рабыней.
Бетани не удостоила его ответом.
– А-а. Вырвав своих родных и фамильное состояние из моих алчных рук, ты смогла бы в открытую бросить мне вызов?