Рённ не мог оторваться от мысли о том, что сказал Шверин в больнице за несколько секунд до смерти.
Накануне Рённ разговаривал с экспертом из Шведского радио, который попробовал проанализировать запись на ленте.
– Очень скупой материал, – сказал эксперт. – Тем не менее я сделал определенные выводы. Хотите услышать их?
– Да, – ответил Рённ.
– Прежде всего я попробовал исключить из ленты все побочные звуки, шум и прочее.
Рённ ожидал, приготовившись записывать.
– Что касается ответа на первый вопрос о том, кто стрелял, то здесь выделяются четыре согласных: д, н, р, к. Но при более обстоятельном анализе слышны определенные гласные и дифтонги после согласных. Например, «а» между «д» и «н».
– Данрк, – сказал Рённ.
– Именно, для неопытного уха ответ звучит где-то так, – сказал эксперт. – Далее, как будто слышен чуть заметный дифтонг «ай».
– Данрк ай? – спросил Рённ.
– Что-то похожее, хотя «ай» не очень четкое. – Эксперт на миг умолк, а потом задумчиво прибавил: – Тот человек был в очень тяжелом состоянии, так?
– Так.
– И видимо, чувствовал страшную боль?
– Возможно, – ответил Рённ.
– Ну тогда можно объяснить, почему он сказал «ай», – с облегчением молвил эксперт.
Рённ кивнул.
– Теперь я почти уверен, – продолжал эксперт, – что эти звуки образуют целое предложение, а не одно слово.
– И как звучит это предложение? – спросил Рённ.
– Трудно сказать. В самом деле трудно. Например, «дань реки, ай» или «день рока, ай».
– «Дань реки, ай»? – удивился Рённ.
– Это, конечно, только предположение. Ну а что касается второго ответа…
– «Самалсон»?
– Вам кажется, что оно звучало так? Интересно. А у меня сложилось иное впечатление. Я услыхал два слова: сначала – «сам», а затем – «алсон».
– И что это означает?
– Ну, можно допустить, что второе слово означает какую-то фамилию, Алсон или, что вероятней, Ольсон.
– «Сам Алсон» или «Сам Ольсон»?
– Именно так. Вы тоже выговариваете «л» твердо. Может, он говорил на этом же диалекте? – Эксперт немного помолчал, а затем добавил: – Вряд ли, чтобы кто-то носил имя Сам Альсон или Сам Ольсон, не правда ли?
– Да, – ответил Рённ.
– У меня все.
– Благодарю, – сказал Рённ. Подумав, он решил не докладывать начальству об этих результатах, по крайней мере, сейчас.
* * *
Хотя часы показывали только без четверти три, было уже совсем темно, когда Колльберг добрался до Лонгхольмена. Он замерз, устал, а тюремная атмосфера также не прибавила ему радости. Комната свиданий была голая, убогая, неприветливая, и Колльберг понуро ходил от стены до стены, ожидая того, с кем должен был встретиться. Заключенного, по фамилии Биргерссон, который убил свою жену, обследовали в клинике судебной медицины. В свое время его, вероятно, освободят и передадут в какое-либо заведение для психически больных.