– А Фредрикссон, наверное, тянет пиво в кафе «Тиан». По крайней мере, в такое время он всегда там сидит.
– Я поеду с вами, – довольно неожиданно заявил Мартин Бек.
* * *
Бенгт Фредрикссон действительно сидел в пивной в Старом городе. Он был очень полный, имел пышную, взлохмаченную рыжую бороду и косматую седую шевелюру.
В большом павильоне киностудии в Сольне руководитель съемок повел их длинными запутанными коридорами в дальний угол.
– Фростенссон занят в пятиминутном эпизоде, – сказал он. – Это будет его единственная реплика в фильме.
Мартин Бек, Рённ и Гюнвальд Ларссон остановились вдали, но в ярком свете рефлекторов хорошо видели сцену за перепутанными кабелями и подвижными кулисами. Сцена, вероятно, изображала интерьер лавки.
– Внимание! – заорал режиссер. – Тихо! Камера!
Мужчина в колпаке пекаря и в белом халате вышел на свет и сказал:
– Ладно. Что вы желаете? Фростенссону пришлось пять раз повторять свою единственную реплику. Это был худой лысый мужчина, он запинался, уголки рта и веки у него нервно дергались.
* * *
Через полчаса Гюнвальд Ларссон остановил машину за двадцать пять метров от ограды виллы Бьёрна Форсберга в Стоксунде. Мартин Бек и Рённ пригнулись на заднем сиденье. Через открытую дверь гаража можно было увидеть черный «мерседес» новейшей модели.
– Он скоро должен выйти, если не хочет пропустить обед со своим клиентом, – сказал Гюнвальд Ларссон.
Они ждали минут пятнадцать, когда дверь виллы открылась и на лестницу вышел мужчина в сопровождении светловолосой женщины с девочкой лет семи. Он поцеловал женщину в щеку, поднял девочку и прижал к себе. Потом пружинистым быстрым шагом направился к гаражу, сел в машину.
Бьёрн Форсберг был высокий стройный мужчина с красивым, словно с картинки иллюстрированного еженедельника, лицом. В сером плаще, с волнистыми, зачесанными назад волосами, он казался моложе своих сорока восьми лет.
– Как Ульссон, – сказал Рённ. – Особенно похожи фигура и одежда, то есть плащ.
– Угу, – буркнул Гюнвальд Ларссон. – Только разница в том, что Ульссон носит свою тряпку уже три года и заплатил за нее три сотни на распродаже залежавшихся товаров, а этот за свой плащ отдал, наверное, тысячи три. Но такие, как Шверин, не видят подобной разницы.
* * *
Все расчеты Колльберга мгновенно полетели кувырком. Во-первых, он проспал дольше, чем думал, а во-вторых, погода совершенно испортилась. В половине второго он еще только достиг мотеля около Линчёпинга. Там он выпил кофе, съел булочку и позвонил в Стокгольм.
– Ну что ты выяснил?
– Только у девятерых из них были машины летом пятьдесят первого, ответил Меландер. – Леннарт Линдгрен – новый «фольксваген», Рюне Бенгтссон – «паккард-49», Ян Карлссон – «ДВК-38», Уве Эрикссон – старый «опель-капитан», Бьёрн Форсберг – «форд-ведетта-49» и…