Я замечал, как растет уважение партизан ко мне. Они делились лучшим куском, беспрекословно исполняли мои распоряжения, подарили трофейный вальтер. Объяснение этому я видел в том, что в проводимых засадах и боях у нас было мало потерь, в дальних походах днем и ночью я точно, без блудежки, выводил группу к намеченному хутору или кварталу. В других группах люди гибли чаще, это случалось по причине неосмотрительности, неграмотной тактики, плохой охраны и разведки.
Вскоре в группу возвратились связные из бригады. Матевосян запрашивал возможность базирования бригады в Беловежской Пуще. С очередными связными я сообщал, что такой возможности нет: в гарнизонах полно фашистов, ходим след в след, таскаем все на себе. А бригада – это обозы, кони, коровы, пушки. Ее движение сразу будет замечено, начнется карательная операция против нее с танками, артиллерией, а то и авиацией.
Не знаю, чем руководствовался командир бригады, но прибывшие связные доложили, что бригада следует в Беловежскую Пущу, приказано подобрать место базирования и встретить. Место мы выбрали в районе села Пороховня, где лес примыкал к Белому болоту. Здесь исключалась возможность окружения, в случае появления больших сил карателей можно было отойти на острова болота.
Перебазирование под Пороховню бригады имени В.И. Чапаева, состоявшей из пяти отрядов, не осталось незамеченным. Немцы не дали на обустройство даже суток; хорошо, что партизаны успели выставить пулеметные секреты, эшелонированное охранение. Я с разрешения комбрига расположил свой отряд на ближнем острове в болоте.
Было еще темно, когда нас разбудила пальба. По ее интенсивности можно было предположить о немалой численности нападавших. Мой отряд быстро перебрался на сухопутье, и мы зашли немцам во фланг. Наш огонь с фланга оказался для них неожиданным. Вспышки очередей стали реже. По их перемещению стало ясно: немцы начали отход.
Некоторое время мы продвигались вперед, потом я передал по цепи команду прекратить стрельбу. В бригаде были убитые и раненые, пало несколько лошадей и коров. Потери были бы значительнее, если бы не пулеметные секреты и охранение, задержавшие противника и позволившие развернуть силы бригады для отпора.
На совещании пришли к выводу, что бригада обложена превосходящими силами противника. Это подтвердила и разведка. О какой-либо боевой работе и продвижении в глубь Беловежской Пущи не могло быть и речи. Решили немедленно отходить назад по краю болота за реку через Поднятую Трыбу, обратно в Гута-Михалинские леса.
Мне с группой было приказано оставаться и действовать по своему усмотрению. Мы затаились в болоте на островке.