Эти строчки запрыгали перед глазами Орли. Он вспыхнул, как зарево, и весь залился румянцем счастья и стыда.
— Ахилл! Красавец Ахилл! Тысячный Ахилл — его конь! Его собственность! — ликовало и пело все внутри его. Он задыхался от счастья.
Но природная стыдливость смущала душу, и он снова буркнул под нос, застенчиво опуская глаза:
— Зачем… Не надо… Он тебе самому дорог…
— Твоя жизнь дороже. А ты дважды жертвовал ею ради меня.
И Кира горячо обнял курчавую головку цыганенка, снова зардевшегося от счастья и стыда.