Эмма невольно хмыкнула.
– Сочувствую, но от меня ты тоже не узнаешь подробностей, потому что я так же невинна, как и ты.
– Ну, не совсем так. Между поцелуем и актом должно быть что-то еще.
Сказать, что эти слова ошеломили Эмму, значило не сказать ничего.
– Ну так что? – настаивала Белл.
– Да, верно, – промямлила Эмма.
– Итак, что случилось между вашими поцелуями и актом?
– Ты перестанешь наконец произносить это гнусное слово «акт»? – неожиданно взорвалась Эмма. – В твоих устах оно обретает грязный оттенок.
– Ты предпочитаешь, чтобы я называла это как-то иначе?
– Я предпочитаю, чтобы ты это никак не называла.
Но Белл было уже не остановить.
– Так ты это делала?
– Ты сознаешь, что говоришь?
– Да, а ты? – Белл снова потянула Эмму за волосы.
– Ладно, черт с тобой! – прошипела Эмма, понимая, что при такой прыти к ужину Белл ухитрится выдрать ей все волосы. – Да, да, да! Ты удовлетворена?
Белл медленно опустилась на стул.
– О Боже! – выдохнула она.
– Может быть, ты перестанешь глазеть на меня так, будто теперь я стала шлюхой?
Белл растерянно заморгала.
– Что? О, прошу прощения, это всего лишь… Господи, да что это такое!
– Ради всего святого, Белл, мне бы хотелось, чтобы ты перестала пытать меня. Во всем этом нет ничего необычного.
«Неужели? – тут же спросила Эмма себя. – Тогда почему всего несколько минут назад я рыдала так, будто у меня разрывается сердце?»
Впрочем, ей довольно быстро удалось заглушить свой внутренний голос. Скорее всего, она все преувеличила. В конце концов, она не позволила себя соблазнить и даже получила от этого удовольствие. Разве не так?
Тем временем Белл тщательно взвешивала все услышанное в своем сверхпрагматичном уме. Втайне она решила, что свадьбы кузины и Эшборна не избежать, а небольшая нескромность до брака может быть легко забыта. И все же это не значило, что любопытство Белл не было до крайности возбуждено происшедшим.
– Скажи мне только одно, дорогая, – попросила она умоляюще. – Как все было?
– Ах, Белл. – Эмма вздохнула. – Это было восхитительно!
Несмотря на всю решимость Эммы держаться независимо при встрече с Алексом, она тут же снова превратилась в заикающуюся дуру.
Правда, начался вечер довольно невинно: после того, как Белл ухитрилась выудить все подробности пикника, Эмма отправилась в гардеробную, чтобы переодеться к ужину. Белл настояла на том, чтобы она надела темно-фиолетовое платье, отлично сочетавшееся с необычным цветом ее глаз.
– Это как раз тот цвет, который ты выбрала для своего дебюта, – пояснила Белл. – И Алекс был им весьма впечатлен.