Я шагнул в тёмное чрево подвала, и железная дверь с грохотом захлопнулась за спиной. Вспыхнул мертвенный синий свет, и я увидел, что стены подвала ритмично сжимаются и разжимаются, издавая те самые глухие звуки, которые я принял за барабанные.
Синее пламя горело в печи, около которой суетилась ведьма. Я сразу её узнал, хоть у неё и была сейчас белая кошачья голова. Она не замечала меня.
Шальная мысль обожгла мозг. Я сжал покрепче обрезок трубы и шагнул к ведьме. Левой рукой я схватил её за кошачий загривок и занёс над ней правую.
Между нами выросло зеркало, и ведьма скрылась за моим отражением, хотя я крепко продолжал держать её левой рукой. Но останавливаться было уже поздно. Я успел только увидеть искажённое ненавистью незнакомое лицо, оказавшееся на моём пути.
Тяжёлый шершавый предмет со свистом обрушился на мою голову. Она раскололась на тысячу осколков, которые со стеклянным звоном медленно осыпались на пол. Воздух наполнился кровавыми брызгами.
Под хриплый хохот ведьмы я повалился на спину.
У самой земли меня подхватил на руки человек в чёрном плаще и широкополой шляпе.
Чёрный человек баюкал меня на руках, точно ребёнка. Его плащ обволакивал моё тело, не давал пошевелиться. Лица его я так и не смог разглядеть.
— Кто ты? — вопрос вырвался и повис в пустоте ночи.
— Я — твоя тень, — ответил он.
— Я — это ты, вывернутый наизнанку, — ответил он.
— Я — твой чёрный день, — ответил он.
— Я — запоздалое предупреждение, — ответил он.
Он не ответил.
Чернота в конце концов стала проясняться, словно что-то очень далёкое коснулось её лучом света. Появилось небо — тёмно-серое, свинцовое, но постепенно голубеющее. Всего одна вечность — и оно приобрело холодный синий оттенок.
Это был глаз белой кошки со сломанным позвоночником. Но этим глазом на меня смотрела ведьма.
— Не пойму, — спросил я её. — Я — это я?
— Ты, — сказала она.
— А кто — я?
— Ты, — повторила она.
— А где он?
— Он — это тоже ты. И от тебя зависит, насколько он останется близок тебе.
— О-о, — сказал я.
Появились пульсирующие стены. Ведьма с кошачьей головой разводила огонь в печи.
— Я попал в иной мир? — спросил я.
— Нет, — ответила она. — Но ты догадался об этом. Я знала, что ты догадаешься. Все ЭТО почувствовали. Кто-то не узнал знакомый запах, кто-то самого себя, кто-то заболел, а кто-то потерял четверть часа, но никто не придал этому значения. Догадались лишь двое — ты и он. И всё-таки ты не прав. Это иной мир попал в тебя.
— А-а — сказал я.
— Чем отличается живой человек от мёртвого? — спросила ведьма.
— Не знаю, — признался я. — Наверное, у мёртвого нет души?