«Здравствуйте, мистер Слоут. Я надеюсь, что не слишком потревожу вас, но местная полиция доставила мальчика — точнее, двух мальчиков, из которых только один имеет интеллект. Мне кажется, я откуда-то знаю его. Или это… мое второе „я“ знает его. Он представился Джеком Паркером, но… Что? Описать его? Хорошо…»
Время неумолимо приближалось.
«Я говорил тебе, Джеки, чтобы ты вернулся домой… а сейчас слишком поздно».
Все мальчики плохие. Это аксиома.
Джек приподнял голову и осмотрел комнату. Гарднер и Сонни в противоположном углу занимались своими подсчетами. Гарднер диктовал фамилии и суммы в алфавитном порядке, Сонни считал. Перед Гарднером лежала стопка конвертов, с которых он и считывал сведения.
— Темкин. Сто шесть долларов.
Зашуршал конверт.
— Я думаю, что он вновь оступился, — сказал Сонни.
— Господь все знает, но выжидает, — мягко заметил Гарднер. — С Виктором все будет в порядке. А теперь заткнись: мы должны покончить с этим до шести.
Сонни звякнул ключами.
Над Джеком висело полотно с Иисусом, идущим по воде. Сейф был открыт.
Джек увидел кое-что интересное: на столе у Гарднера лежали два конверта. На одном из них было написано «ДЖЕК ПАРКЕР», на другом — «ДЖЕК ФИЛИПП ВОЛК». Там же находился его рюкзак. И еще рядом валялась связка ключей.
Слева виднелась дверь — личный вход Гарднера из помещения. Это — единственный путь…
— Еллин. Шестьдесят два доллара и девять центов.
Гарднер взял в руки последний конверт и вдруг резко прикрыл его ладонью.
— Наверное, Гек был прав. Кажется, наш дорогой друг, мистер Джек Паркер пришел в себя.
Он встал из-за стола и направился к Джеку. Его глаза смеялись. Из кармана он достал зажигалку.
— Только твоя фамилия на самом деле не Паркер, верно, дружок? Твоя фамилия — Сойер. Да, Сойер. И скоро придет тот, кого ты чрезвычайно интересуешь. Мы расскажем ему немало интересного, верно?
Чиркнула зажигалка, и лицо Гарднера осветилось белым огоньком.
— Покаяние невероятно очищает душу, — подытожил он, и погасил зажигалку.
Вжик.
— Что это было? — спросил Рудольф, глядя на плиту, где дымился почти готовый ужин.
— Что именно? — поинтересовался Джордж Ирвинсон, в чулане, где он чистил картошку.
Донни Киган громко рассмеялся.
— Я ничего не слышал, — нахмурился Ирвинсон. Донни опять рассмеялся.
Рудольф сердито посмотрел на него:
— Ты, идиот! Ты слишком много счищаешь с картофелины.
«Фьють-фьють-фьють».
Вжик. Крак.
— Ну, теперь ты слышал?
Ирвинсон замотал головой.
Внезапно Рудольф испугался. Эти звуки доносились из карцера, который, как он был уверен, был хорошо заперт. Там сидел этот большой мальчик, один из тех двоих, которые занимались любовью в туалете. Вторым был тот мальчик, который накануне разговаривал с ним о побеге. Мальчишки говорили, что у большого мальчика огромный член… и еще они говорили, что он сломал руку Баста, как тростинку. Это, конечно, ложь, но…