Неподалеку стояли огромные песочные часы. Они были размером с бутылку из-под шампанского и наполнены зеленым песком.
— Оставь меня одного! Я же обещал, что поеду… Пожалуйста, Морган! Если не веришь мне, загляни в сарай! Поезд готов! Я клянусь, что он готов!
Кричал старый большой человек, всего на пару дюймов не достающий головой потолка. Ему могло быть лет восемьдесят. Лицо его украшала седая борода, от уголков глаз разбегались лучики морщин. На нем была белая кельтская куртка.
Джек быстро взглянул на Ричарда, когда старик упомянул имя его отца. Но Ричард, очевидно, ничего не заметил.
— Я не тот, за кого ты меня принимаешь, — сказал Джек, подходя к старику.
— Уходи! — кричал старик. — Ты — дьявол в человеческом обличье! Он готов, говорю тебе! А сейчас уходи!
На руке у Джека висел рюкзак. Он развязал его и нашел то, что хотел — значок Капитана Фаррена, значок с Королевой на одной стороне и грифоном на другой.
Он положил значок на стол, и прекрасный профиль Лауры де Луизиан, так похожий на профиль его матери, стал виден истерически кричавшему старику.
Заметив значок, старик внезапно умолк. Его глаза округлились; он смотрел на Джека, как будто только что заметил его.
— Джейсон, — дрожащим голосом прошептал он. Голос дрожал не от страха, а от восхищения. — Джейсон!
— Нет, — сказал Джек. — Мое имя… — и тут он понял, что в этом странном мире его имя было не Джек, а…
— Джейсон! — старик рухнул на колени. — Джейсон! Ты пришел! Теперь все будет хорошо, все будет хорошо!
— Эй, — отшатнулся Джек, — эй…
— Джейсон! Джейсон пришел! Теперь Королева поправится, и все будет хорошо!
Странная реакция старика озадачила Джека, и он взглядом попросил у Ричарда поддержки. Но друг уже растянулся на полу и явно собирался спать, ни на что не обращая внимания.
— О, черт! — выругался Джек.
Старик, стоя на коленях, что-то бормотал. Ситуация приобретала комический оттенок. Из этого положения надо было как-то выходить.
— Встань, старый верный слуга! — сказал Джек. Он подумал, что у Христа и Будды были, вероятно, аналогичные проблемы. — Встань же!
— Джейсон! Джейсон! — не слышал его старик.
Джеком овладело чувство беспомощности. Он повторил:
— Встань! Встань на ноги! Достаточно!
Старик целовал его ноги в пыльных сандалиях.
«Я не знаю, читали ли они здесь, в Территориях, Роберта Бернса, но думаю, что они должны…»
«Чмок-чмок-чмок…»
— Хватит, я больше не могу! ВСТАНЬ! — заорал он, и дрожащий старик с трудом поднялся на ноги, избегая взгляда Джека.
Около часа Джек потратил на попытки завязать разговор со стариком — чтобы Андерс, как его звали, смог сказать что-нибудь более серьезное, чем О-Джейсон-мой-Джейсон-как-велик-ты-в-своих-милостях. В то же время он начинал привыкать к оказываемым ему Андерсом знакам почтения. Он чувствовал себя не только Джеком, но и… кем-то другим.