— Я люблю этого парня, — задумчиво сказал Ричард.
— Я тоже. Но ты не видел его брата.
— А хотелось бы… — Внезапно Ричард изменил тему разговора. — Я начинаю забывать все, что с нами случилось, Джек. И я чувствую, что причиной тому мое огромное желание забыть. Слушай, а ты уверен, что с твоей мамой все в порядке?
Джек пытался трижды дозвониться Лили, но телефон в ее номере не отвечал. Не отвечал и офис отеля. Но Джека это не слишком беспокоило. Он верил, что все в порядке. Он застанет ее там. Больную… но живую! Он надеялся.
— Да.
— Тогда почему она не отвечает на телефонные звонки?
— Думаю, Слоут проделал какой-то трюк с телефоном, — сказал Джек. — Но чувствую, что она там.
— И если исцелитель еще работает… — Ричард кивнул на Талисман, — ты… то есть… ты думаешь, она разрешит… разрешит мне остаться с вами?
— Нет, — пошутил Джек. — Она с удовольствием отправит тебя в сиротский приют. Не будь идиотом, Ричи, — конечно, ты останешься с нами.
— Но… после всего, что сделал мой отец…
— Твой отец, Ричи, — сказал Джек. — Не ты!
— И ты не будешь напоминать мне…
— Нет, если ты хочешь забыть.
— Хочу, Джеки. Очень хочу.
Они мчались на восток, через Небраску и Айову…
К закату пятого дня они въехали в Новую Англию.
Вся их долгая поездка из Калифорнии в Новую Англию, казалось, слились в один бесконечный день и вечер.
С Талисманом происходили странные метаморфозы. Как только они покинули Калифорнию — он внезапно погас, и только на рассвете пятого дня вновь начал возвращаться к жизни…
«Оутли, — подумал Джек к концу шестого дня, — я должен показать Ричарду туннель и „Оутлийскую пробку“; кроме того, нужно сказать Волку, какой дорогой ехать…» но он не хотел видеть Оутли во второй раз, не находя в этом ни удовольствия, ни удовлетворения.
Волк вез их по шумному шоссе И-95, они уже достигли Коннектикута, и от Аркадия-Бич их отделяли всего несколько штатов. Теперь Джек считал каждую минуту, каждую милю.
В четверть шестого 21-ого декабря, спустя три месяца с того момента, как Джек отправился на запад, черный «кадиллак» свернул на гравийную дорогу, ведущую к гостинице «Альгамбра».
На западе закат играл калейдоскопом красно-оранжевой гаммы, переходящей в желтый… голубой… пурпурный. Ветви деревьев трещали под напором холодного зимнего ветра; деревья напоминали скелеты, неспособные вернуться к нормальной жизни.
Шины автомобиля трещали по гравию. По приемнику передавали записи «Криденс».
«Люди, знакомые с моим волшебством, — пел Джон Фогерти, — наполнили землю дымом».
Перед входом в отель «кадиллак» остановился. Близился конец дня; садилось солнце, окрашивая западное небо цветами славы.