– Мы остановимся у моей мамы. Мой дом сейчас сдан. – Он снова наполнил свою рюмку и добавил: – Не тревожься, Анна. Я сказал маме о том, что у тебя был выкидыш. Она предоставит нам отдельные комнаты, чтобы ты спокойно выздоравливала.
– Я не думала…
– А моя мама обо всем подумала. Она и так считает меня бессердечной скотиной, которую следовало бы выпороть за такое отношение к жене.
– Тебе надо было сказать ей правду.
– Какую? Что я собираюсь развестись с тобой, как только мы вернемся в Мельбурн? Моя мама – правоверная католичка. Она придет в ужас от этого.
– Тебе все равно придется ей все рассказать, – проговорила Анна.
– Когда придет время.
– Я не замечала раньше, что ты так много пьешь.
Лючио посмотрел на нее мутным взглядом.
– Тебе мешает то, что я пью?
– Нет… просто я подумала…
– Не надо думать, Анна. Это ничего не изменит.
– Ты злишься на меня?
– С чего мне злиться на тебя? – спросил он. – Ты робко крадешься по дому, не решаясь даже заговорить со мной… ну так что? Это твое право.
– Я вовсе не крадусь по дому, – храбро возразила Анна. – Просто у меня такое чувство, что ты предпочитаешь не натыкаться на меня. Ты никогда не приходишь в нашу комнату или…
– Не заходи слишком далеко, Анна. Ты что, предлагаешь мне себя?
Анна на мгновение лишилась дара речи.
Лючио устремил на нее горящий взгляд. По его порозовевшим скулам она поняла, что он не в состоянии обсуждать сейчас что-либо здраво.
– Ты слишком много выпил, – напрямик заявила она.
– Даже если и так? – Его губы скривились в насмешке. – Что ты сделаешь, моя милая женушка?
Анна поджала губы и повернулась, чтобы уйти, но он быстро схватил ее одной рукой.
– Отпусти меня, Лючио.
– Я не хочу тебя отпускать. – Его глаза лихорадочно блестели. – Я никогда не захочу тебя отпустить.
Анна попыталась освободиться, но он уже наклонил голову и приблизил свои губы к ее губам. Ей ничего не оставалось, как закрыть глаза, чтобы не видеть вспыхнувшую в его взгляде ненависть.
Лючио теснил Анну назад до тех пор, пока они не оказались на диване со сплетенными руками и ногами, в то время как его губы продолжали жадно, ненасытно, страстно целовать ее.
Желание захлестнуло Анну. Она крепко прижала его к себе.
– Нет, cara. Я дал себе слово, что не сделаю этого. – Лючио легко оторвал от себя ее руки. Его глаза горели от неудовлетворенной страсти. Он отвернулся, тяжело дыша. – Ложись спать, Анна.
– Но я…
– Не спорь со мной, – сказал он резко, и она услышала, как рюмка звякнула о графин с коньяком.
– Лючио… – всхлипнув, произнесла она.
– Уходи же, черт возьми! – Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и едва не раздавил рюмку побелевшими пальцами.