Анна вышла вслед за ним из спальни. Какая ирония судьбы! Она только что застелила его постель, а теперь он хочет, чтобы она легла в нее… с ним.
Он пересек комнату и подошел к щедро уставленному бутылками бару.
– Выпьешь что-нибудь?
– Я не пью. – Больше не пью, хотелось ей добавить, но Анна промолчала. Последний раз она пила в компании его брата, и это послужило для нее уроком на всю жизнь.
Лючио налил в стаканы содовой и плеснул в свой немного виски.
Анна взяла стакан нетвердой рукой.
– Что это с тобой, cara – спросил насмешливо Лючио. – Неужели мысль о том, чтобы разделить со мной постель, расстроила тебя?
– Не могу сказать, что я с нетерпением жду этого.
У него хватило наглости засмеяться.
– Зато я жду с нетерпением, которого с лихвой хватит для обоих.
От внезапно вспыхнувшего желания Анне стало жарко.
– Это лишь проституция, – отрезала она.
– Не проституция, а компенсация, – поправил Лючио. – За прошлые грехи.
– Я уверена, что ты успел за это время многократно компенсировать мои «прошлые грехи», – поддела она.
– Да и ты, насколько я понимаю, отнюдь не отказывала себе в удовольствиях, – сказал он. – Люди с такими, как у тебя… потребностями не способны слишком долго воздерживаться.
Анна почувствовала, как краска заливает ее лицо при воспоминании о тех потребностях, которые благодаря ему пробудились в ней.
– Я теперь мать.
– А я нахожу материнство сексуальным. – Его взгляд скользнул по ее полной груди. – Даже очень сексуальным.
– И сколько же, по-твоему, должна длиться наша договоренность?
– Недолго.
Анна посмотрела на него, с трудом скрывая облегчение.
– А все-таки? – спросила она сухо.
Лючио понимающе улыбнулся.
– Я пробуду в Мельбурне три месяца, – сообщил он, – и хочу, чтобы эти три месяца ты была моей любовницей.
Анна почувствовала, как все внутри оборвалось.
– А как же Сэмми и Джинни? – спросила она, отчаянно пытаясь найти выход. – Я не могу переехать к тебе и бросить их.
– Я взял в аренду большой особняк в южной Ярре. Он будет готов к заселению через пару дней. Твои будут жить там с нами до тех пор, пока я не перестану… – он слегка запнулся, подыскивая нужное слово, – нуждаться в тебе.
– Переезжать на новое место не очень благоприятно для ребенка…
– Умирать тоже, насколько я представляю.
Анна побелела от столь неприкрытой жестокости его заявления.
– Как ты можешь? Ведь речь идет о ребенке!
Лючио шагнул к ней, схватил за плечи и притянул к себе. Испепеляя ее взглядом, он прогремел:
– Он мог бы быть моим сыном, но ты лишила меня этой привилегии. Ты хоть раз задумалась о том, через какой ад я прошел, представляя, как ты совращала моего брата в мое отсутствие? Я умирал тысячи раз, представляя тебя с ним. Мне снились сны, в которых ты стонала от удовольствия, которое испытывала в моих объятиях.