Стоял теплый, но пасмурный полдень, первый после череды ярких солнечных дней. Тяжелые облака низко висели над землей, воздух был влажным, удушливым. Зелень Кромдейлских холмов поблекла, посерела, кое-где приобрела коричневатый оттенок. Горы казались темными, неприветливыми. Все выглядело так, будто на землю бросили темное покрывало.
Патрик и Франческа гуляли в окрестностях гор. Девочки убежали вперед, и они шли вдвоем, не берясь за руки, но то и дело стараясь прикоснуться друг к другу. И каждое прикосновенье наполняло их радостью, одна только ее близость доставляла Патрику несказанную радость. Он гнал от себя мысль о скорой разлуке.
И никак не решался сказать о ней Франческе. Он уже все обдумал про себя, решил, что их расставание будет недолгим, всего на несколько недель, а потом он пришлет за ней, и они станут вместе жить в Лондоне. Но сказать все это ей не решался.
Прошедшие дни и ночи, пронизанные любовью, казались столь эфемерными, что вмешательство в них каких-то деловых планов и расчетов казалось кощунственным. Он наивно надеялся, что все как-нибудь устроится само собой, и, околдованный любовью, не осмеливался разрушить ее очарование. Он не говорил Франческе ничего, кроме слов любви, и считал, что этого вполне достаточно.
В ту ночь погода переломилась. Над землей пронесся ураган, принесший ливень, затопивший жаждавшую влаги землю. Тепла как не бывало; воздух стал холодным и сырым, серый камень замка ледяным, неприятным на ощупь.
Патрик зажег в гостиной камин. Они с Франческой были там одни. Девочки отправились спать. Патрик задернул шторы, чтобы отгородиться от холода и темноты, набросал поверх толстого пледа мягких подушек.
Перемена погоды подействовала на его настроение. Она будто обозначила конец его пребывания в Шотландии. Хуже того, это было знаком внезапных и тяжелых грядущих событий.
Отвернувшись от окна, он прислушался к завыванию ветра в листве, тоскливому и грозному шуму. Ветви будто стонали.
– Патрик, что с тобой?
Ее голос вывел его из задумчивости. Франческа подошла совсем неслышно. Она всегда ходила неслышно. Взглянув на нее, он по привычке подумал, как она прелестна.
– Все в порядке, – ответил он, делая шаг навстречу. В ее кроткой сдержанности было нечто такое, от чего хотелось взять ее на руки, прижать к себе, защитить. Он привлек ее к себе и погладил по спине.
– Ты совсем замерзла, – прошептал он, заглядывая ей в глаза. – Но ведь ты счастлива, правда? – Он не мог наглядеться на эту темно-бархатную зелень глаз, на эти неправдоподобно длинные густые ресницы. Целуя ее в щеку, он согрел дыханием ее кожу. – Пойдем ко мне, там ты согреешься.