Когда в десять часов Энцо появился возле лавки Никколи, она была закрыта. Он заметил свет только в одном окошке наверху. Весь дом казался пустым.
Он громко постучал, но, не дождавшись ответа, обошел дом вокруг и свистнул. Вернувшись к крыльцу, он увидел молча стоявшую в лавке Франческу.
Увидев его, она отперла дверь и вышла. Энцо бросились в глаза блеск ее волос на солнечном свету и нежный румянец на щеках – краска тревоги и замешательства. Накрахмаленное голубое платье из ситца пахло свежестью; волосы рассыпались по плечам. Она показалась ему ребенком, более невинным и прекрасным, чем когда-либо.
Они молча поглядели друг на друга. Энцо протянул ей руку.
– Брат ждет тебя, – тихо сказал он. Прикосновение к ее руке наполнило его непонятным смущением. Ее боязненное возбуждение словно током пронзило его самого. Голова его пошла кругом.
– Ты… – голос его прервался. Он откашлялся и хрипло закончил: – Ты готова?
Она кивнула.
– А вещи где?
– У падре Анжело.
Он обвел глазами дом. Ему хотелось потянуть время. Вдруг он заметил, что она смотрит на него с беспокойством.
– Нам пора, – сказал он.
– Да.
Она казалась безучастной. Лишь мелко дрожавшие руки выдавали ее волнение.
Он взял ее за руку, и они медленно двинулись вдоль по улице. Женщины смотрели им вслед из окон, но ни одна не крикнула слов поздравления.
Франческа Никколи шла на свою свадьбу в печали и одиночестве, и жители Митановы провожали ее молчанием.
Вечернюю зарю Франческа встретила с облегчением: слава Богу, этот ужасный день кончился. Она села на крыльце рядом с Беппе и смотрела, как уходит за горизонт солнце, унося с собой зной и оставляя на земле тишину и прохладу. Дневной свет угасал, день переходил в ночь. Сердце девушки тревожно билось: она не могла одолеть страха, который внушал ей Джованни.
Все вокруг погрузилось во тьму. Ее муж ушел несколько часов назад, и она ждала его, как было велено, не зная, куда он делся и скоро ли вернется. Свадебный обед нетронутым стоял на столе, а ее вещи нераспакованными лежали в прихожей. Джованни привез ее сюда, выгрузил вещи и уехал вместе с Энцо.
Уезжая, он со смехом приказал ей быть готовой к его возвращению. Сама мысль о нем была ей отвратительна. И вот она сидела там, где ее оставили, напуганная, но какая-то отрешенная. Она знала одно: что бы ни выпало ей на долю, даже если ей изменит мужество, воля ее останется несломленной.
Приближалась полночь. Тишина убаюкивала ее, но, услышав шум мотора, Франческа вскочила.
Джованни въехал во двор и резко затормозил. Машина стала. Джованни неуверенно вылез и захлопнул за собой дверцу.