– Люблю тебя, – страстно прошептал он.
Она вскрикнула.
– Люблю тебя, – повторил он, – люблю тебя.
Он вновь и вновь повторял эти слова в ритме движения их тел, пока уже ничего не смог сказать, и тогда оба их крика слились в один и наступило молчание.
Когда они немного отдышались и тела их успокоились, они почувствовали, что в холле довольно прохладно. Франческа не замечала времени, не замечала ничего вокруг, и только теперь начинала осознавать, где она.
Они находились в просторной викторианской прихожей с белым мраморным полом, в центре которой стоял круглый стол орехового дерева времен Вильгельма Четвертого. Бра на стене освещали часть холла, но половина его тонула во мраке.
Патрик улыбнулся.
– Чему ты улыбаешься?
– Просто так. – Он поцеловал ее. – Надо проводить тебя в ванную и зажечь свет, чтобы стало похоже, будто я правда здесь живу.
Он включил свет. Франческа надела блузку. Он подошел к ней.
– Не одевайся.
– Почему?
– Зачем притворяться, что ничего не случилось. – Он поцеловал ее в губы. – Ты великолепно выглядишь без всякой одежды.
– Патрик!
Он рассмеялся. – Пойдем наверх. Тебе нужно принять ванну, иначе простудишься.
Он провел ее по лестнице к ванной, включил свет в коридоре, оставив саму ванную неосвещенной. Прикрыл дверь, так чтобы просачивающийся из коридора свет позволял разглядеть контуры предметов, и усадил Франческу на бортик огромной викторианской ванны. Он открыл краны, налил в воду шампунь из стеклянного флакона с надписью «Пенхалиган» и взбил пену.
Франческа сидела и смотрела, как он стягивает через голову пуловер. Она провела пальцами по его волосам. Как он прекрасен, думала она, как строен и силен, какой он нежный и заботливый. Он значил для нее все.
– Франческа.
Он нагнулся и поцеловал ее.
– Нет.
Он недоуменно поднял на нее глаза.
– Поди сядь там.
Он оглянулся на плетеное кресло, стоявшее у него за спиной.
– Садись.
Она сказала это едва слышно, но каждое ее слово звучало для него как приказ. Он послушно сел в кресло.
Она встала и медленно расстегнула блузку, спустив ее с плеч и оставшись в кружевном бюстгальтере. Глядя ему в лицо, спустила бретельки и обнажила груди – полные, с ярко-розовыми сосками. Она заметила, как изменилось выражение его лица. Она расстегнула лифчик, и он упал на пол. Потом она расстегнула «молнию» на юбке, и та тоже скользнула вниз.
Она осталась только в черных чулках и высоких ботинках.
Она пробежала пальцами от грудей до бедер, как бы демонстрируя ему свое тело, возбуждая в нем желание. Патрик сидел молча и неподвижно. Только частое прерывистое дыхание выдавало его чувства.