Энцо нагнул голову и осторожно вдохнул.
– Фу! Чистый косячок! – сказала Марианна, сползая с кровати на пол. Ее глаза и нос покраснели, она часто моргала.
Энцо хватал носом воздух. Его прихватило сразу, он никогда не испытывал ничего подобного.
– Тьфу-ты, черт!
Марианна смеялась.
Он обернулся к ней, и ее смеющееся лицо поплыло перед его глазами. Он потерял равновесие и сконфузился. Она засмеялась еще громче. Он смотрел на нее и не мог понять – живая женщина перед ним или все это игра воображения? Слишком похоже на кошмар – и еще этот смех, этот дразнящий смех.
– Франческа, – промурлыкала она. Теперь Энцо был у нее в руках, она знала, как им манипулировать, как заставить корчиться, растравляя кровоточащую рану.
– Франческа…
Она следила за его лицом, за судорогами, которые пробегали по нему, когда она произносила это имя, и наслаждалась своей властью. Она казалась себе могущественной, обладающей властью над всем и вся. Она приблизилась к нему и прошептала прямо в ухо:
– Я все знаю про тебя и Франческу. – Дрожь, пробежавшая по его телу, вызвала в ней ликование. – Знаю, потому что я и есть Франческа.
Он схватил ее за волосы и откинул назад голову. Глаза его сделались безумными, мутными, невидящими. Он припал губами к ее рту, опрокинул ее на себя. Она – Франческа. Она изменила его, подчинила себе без остатка.
Марианна захохотала, торжествуя победу, вцепилась пальцами в его волосы и вонзила ногти в кожу. Ощущение власти пьянило ее.
Энцо проснулся на рассвете. Он лежал в кровати, полуодетый, один.
Он сел и огляделся. Марианны нигде не было видно. Он встал и, застегивая рубаху, стал искать брюки. Чувствовал он себя прекрасно. Наконец-то он как следует выспался. Гнев и ярость исчезли.
Он зашел в ванную, плеснул на себя холодной водой, прополоскал рот. Откуда-то сзади его окликнула Марианна.
– Хорошо спал?
– Да.
Он поймал ее отражение в зеркале. Она выглядела сейчас такой же неестественно-стерильной, как в тот момент, когда он только зашел в этот номер. От этого сам себе он казался грязным и жалким.
– Мы с друзьями собираемся сегодня на пикник к холмам. Хочешь с нами? – спросила она, разглядывая свой ноготь и как будто совсем не интересуясь, как он ответит.
Ее холодность раззадорила его. Ему захотелось взять ее прямо здесь, сделать ей больно, заставить стонать и умолять пойти с ней. Но он только молча снял с вешалки полотенце и безразлично ответил:
– Можно.
– Значит, если пойдешь, принеси еще кокаину.
Она вышла из ванной.
– Когда вы собираетесь ехать?
– В полдень. Ты можешь прийти пораньше, – улыбнулась она.