— Точно.
— Так почему же вы не дали мне сначала первую часть?
— Ни у кого нет этой копии, — ответила она.
— Даже у де Вриза?
— У него в первую очередь. Ладлоу никогда не доверял ему. Говорил, что у этого человека нет ни совести… ни души.
— А что вы думаете о де Вризе? — спросил Гил.
— Я думаю, что Ладлоу был чересчур к нему добр.
Гил взял ручку и принялся обводить комбинации по два слова через два.
— Это не работает, — заметила Сабби. — Слова на этих страницах не складываются в предложения. Это просто имена и названия мест. Здесь записи, кто купил какой гобелен и за сколько, как в обычной учетной книге.
— Потому что так оно и есть, — просто ответил Гил.
Он объяснил, что обе части дневника почти наверняка составляют одну учетную книгу монастыря. Элиас, похоже, был самым грамотным из монашеской братии, а потому ему вполне естественно могли поручить вести все монастырские записи.
Исходя из этого, Гил предположил, что столь образованному монаху было сподручней всего использовать в своих целях церковную книгу учета. В первую часть ее заносилось все то, для чего она и была предназначена, а во вторую — все личное, не предназначенное для чужих глаз. Спрятав свою историю среди записей, схожих с учетными, Элиас поместил ее в конец книги, все страницы которой выглядели одинаково от начала и до конца, особенно для тех, кто не умел читать.
— Но что, если кто-то умел читать? — спросила Сабби.
— Элиас, наверное, думал, что это не так, или же у него не было другого выхода, — ответил Гил.
Он медленно покачал головой. Там было еще что-то, чего он не разглядел. Что-то, мелькнувшее в его голове, но пока неуловимое.
— И вы думаете, что остальное находится здесь?
— Данные о местонахождении свитка? Да, скорее всего, — решительно сказал Гил. — Готов поклясться.
Гил ждал от Сабби какого-нибудь язвительного замечания. Но она взглянула на него без тени улыбки. И это ее молчание вдруг напугало его.
День седьмой, полдень
Офис переводчиков
Гил усердно трудился начиная с семи утра и ничего не добился, кроме головной боли. С другой стороны, Сабби где-то прохлаждалась.
— Так мило, что вы присоединились ко мне, — с сарказмом заметил он, когда она наконец появилась в каморке переводчиков.
— Мне надо было кое о чем позаботиться. Я забыла сказать вам, что задержусь.
— Кроме всего прочего, — произнес Гил.
Сабби взглянула на него с удивлением.
— Знаете, вы могли бы предупредить меня, что охранники вечером доставят мне такое удовольствие, какого я не получал уже несколько лет, — заметил он.
Сабби улыбнулась.
— Иными словами, что все находящиеся при мне бумаги, включая использованный разовый носовой платок, будут разворачивать для проверки, — продолжил он. — Я испытал все это по дороге сюда, но почему прошлым вечером они проделали то же со мной по дороге отсюда? Они никогда так раньше не поступали, — размышлял вслух Гил.