– Это неправда. – Хайвел выпрямился. – Ты сама не понимаешь, что говоришь.
– Понимаю. Ну, хорошо, вы достаточно определенно объяснили свое отношение ко мне. Я не стану вас больше беспокоить. Мне надоело все время оказываться в положении глупого ребенка, который не хочет делать то, о чем его просят.
– Тамсин, выслушай меня! – Хайвел схватил ее за руку в тот момент, когда она повернулась, чтобы уйти. – Ты не понимаешь…
Тамсин отчаянно пыталась высвободиться от него, но не могла.
– Я все прекрасно понимаю, мистер Бенедикт, – гневно бросила девушка, резко отворачиваясь от него, так что прядь ее волос коснулась его лица.
С приглушенным восклицанием Хайвел привлек девушку к себе, прижал к своему сильному телу, не давая ей возможности сопротивляться. Ее голова оказалась у него на груди; Тамсин ощутила его дыхание у себя на шее. Волна восторга разлилась по всему ее телу; от ощущения его близости у нее задрожали ноги, и девушка с самозабвением теснее прижалась к Хайвелу. В этот момент ей только хотелось оставаться в кольце его рук, слушать глухое биение его сердца, ощущать себя частью его существа.
Но ее внезапный порыв оказал на Хайвела обратное действие. Он взял девушку за плечи, и отстранить ее от себя. Тамсин запротестовала, вцепившись в него как ребенок.
– Пожалуйста, – глухо прошептала она, – позвольте мне еще немного побыть с вами. Это все, о чем я прошу.
Хайвел оторвал Тамсин от себя. В льющемся из окон дома свете его лицо было бледно.
– Но мне этого мало! – резко бросил он и, не говоря больше ни слова, сел в машину, яростно захлопнув за собой дверцу. Через минуту машина скрылась в темноте.
Когда Хайвел уехал, Тамсин осталась стоять у дома. Ее пробирала дрожь, но она, казалось, не замечала этого. Ее тело жаждало удовлетворения, которого оно не получило, и болезненное желание превратилось в настоящую боль. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного, не знала, что такое глубокое чувство, такая страсть может существовать в ней. Тамсин вспомнила, как осуждала тех девушек, которые признавались, что не в силах были контролировать свои эмоции. Воспоминание о том, как она сама прижималась к Хайвелу, заставило ее покраснеть. Ее смущала мысль о том, что Хайвел может подумать о ее поведении. Вся ее прежняя жизнь уже не имела никакого значения по сравнению с тем, что произошло несколько минут назад. Тамсин пугал момент, когда ей придется войти в дом и предстать перед Джоанной.
Но оказалось, Джоанна сама вышла искать ее. Большая тень, упавшая на крыльцо, заставила Тамсин оглянуться.