– И что вы собираетесь делать?
– Я? – Он покачал головой. – Ничего.
Тамсин обиженно поджала губы.
– Мне кажется, я ненавижу вас, Хайвел Бенедикт! – отчетливо произнесла она.
– В самом деле? – Он удивленно поднял брови. – Рад это слышать.
Тамсин тяжело вздохнула и отвернулась, устремив взгляд на огонь в камине.
– О чем ты хотел поговорить со мной? – тихо спросила она.
– Я подумал, что мы можем обсудить, куда бы ты хотела поехать в первую очередь, – объяснил он.
– А ты уверен, что хотел бы везти меня куда-нибудь? – поинтересовалась Тамсин.
– Перестань сводить все к личным отношениям! – раздраженно воскликнул Хайвел.
– А что, по-твоему, я должна делать? – спросила она, прямо взглянув ему в глаза. – Я уверена, что тебя раздражает необходимость сопровождать… глупую школьницу! Ведь именно так ты смотришь на меня, верно? Как на надоедливую, глупую школьницу!
Тут Хайвел наклонился вперед и, схватив прядь ее волос, заставил Тамсин повернуться к нему.
– Прекрати эти разговоры! – сердито бросил он.
– Ты делаешь мне больно, – воскликнула она.
– Гораздо меньше, чем мог бы, поверь мне! – угрожающе произнес Хайвел. – Что с тобой, Тамсин? Ты ждешь, когда я заговорю о том, что произошло между нами в тот вечер? В этом все дело? Ты хочешь, чтобы я извинился? Или ждешь повторения? – Его губы скривились в усмешке. – Тамсин, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что пытаешься во мне разбудить, но, продолжая настаивать на своем, ты должна быть готова к неминуемым последствиям!
Тамсин охватила дрожь.
– К каким последствиям? – шепотом спросила она, высвобождая свои волосы.
Хайвел заглянул Тамсин в глаза, и ей вдруг показалось, что она тонет: ей стало трудно дышать, в ногах появилась слабость.
– Обычные, – грубо бросил он, но в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошла Джоанна с подносом.
Хайвел тут же вскочил и взял у кузины поднос, уступая ей свое место на диване. Но Джоанне было удобнее сидеть на стуле. Усадив ее, Хайвел придвинул кресло для себя. Он больше не смотрел на Тамсин, и чувство отчаяния охватило ее. Что бы она ни говорила, что бы ни делала, он всегда находил способ поставить ее на место. Он сказал, что понимает ее чувства. И если это так, то ей пора убедиться раз и навсегда, что она для него только источник раздражения, а все остальное – лишь плод ее воображения.
– Вы уже обсудили, куда вы поедете? – спросила Джоанна, и Хайвел покачал головой.
– Не совсем. Я предложил посетить сначала Макинлет и Монтгомери, а потом поехать на побережье. Ты помнишь Макинлет, Джоанна? В детстве мы часто ездили туда ловить рыбу.