— Теперь ты вернешься туда, откуда пришел. — ровно, без следа эмоций сказал Яхья-бабай, словно бы сам себе.
— Да.
— Ты зря ничего не оставил для эйе, когда убил тех, на озере. Ты видел эйе?
— Да. Они летали подо льдом и скрипели. Надо было дать им?
— Конечно. Зачем тебе человеческое тех, кого ты убил? Тебе нужна сила, а человеческого тебе хватает и своего.
Какое-то время белемле посидели молча, слушая текущую сквозь мир Реку.
— Я неправильно делаю? Ну, что ухожу?
— Хэ, малай… — тихо засмеялся старик, — иногда ты настоящий тупица. Ты же знаешь — ничего такого, что не принесено Рекой, попросту нет. Правильно, неправильно — что значат эти слова? Так хотят Земля и Тенри, этого достаточно.
— Да… Яхья-бабай, я на самом деле что-то… Но ведь я должен?
— Кому?
— Тебе. Тому же Ульфату, который давал мне еду и дрова.
— Это твое желание — быть должным или нет. Но один долг у тебя есть, только не такой, как ты думаешь.
— Какой?
— Сегодня я совсем уйду на ту сторону. Когда вернешься…
— А я вернусь? — удивленно перебил старика Ахмет.
— Конечно, малай. Ты не сможешь теперь без этого озера.
— Почему?
— Начало твоего Следа здесь. Здесь сердце, из которого ты берешь силу. Или ты думаешь, что сможешь делать такие штуки везде? Хе-хе, нет, малай, не сейчас. И не завтра. Ночью Озеро дало тебе силу, а ты только указал ей, чего тебе хочется.
Земля ушла у Ахмета из-под ног. Внезапно все его намерения показались детским капризом, а сам он — жалкой марионеткой, болтающейся на холодном ветру. Но услужливо вспыхнувшая ненависть помогла, не дала провалиться в слабость, похожую на жидкую грязь: …Похуй. Пусть меня завалит первая же хозяйка, но я зубами утащу ее за собой, и этого мне будет достаточно. И пока будем лететь вниз, я сгрызу ее полностью, и упаду в нижний мир один. А может, и двоих успею. Это будет более, чем достаточно…
— Ничего. Обойдусь человеческим.
— Это твое дело. Я говорю тебе — когда вернешься, раскопай могилу и возьми вот это. — старик вытащил из-за пазухи сверток и стал развязывать тонкую полоску коры.
Из ветхой тряпочки на кровавом свету печи блеснула толстая пластинка потемневшего металла, украшенная хаотически разбросанными выпуклыми голубыми камешками.
— Это и есть Ысцэ? Дом духов?
— Да. Здесь живут мои эйе. Точнее, наши эйе — насколько они могут быть чьими-то.
— У нас девять эйе? — подсчитал бирюзовые капли Ахмет.
— Это зависит от того, как ты будешь жить. Багучы, жившие очень давно, могли наполнить войском эйе долину большой реки. Некоторые из нашего Следа так помогали Чынгысу — в его войске на сотню живых иногда приходилась тысяча мертвых…