– Что ты думаешь о Морвицах?
– Обычные люди.
– Довольно странная пара.
– Почему?
– Ты считаешь, что высокие, видные арийцы часто женятся на еврейках?
– А она разве еврейка?
– Конечно, это сразу, бросается в глаза.
Возможно, Хелен была права. Но значение имело лишь то, что супруги ее заинтересовали. В течение последнего часа или даже двух она ничего не сказала о завтрашнем отъезде. А она вполне могла, ничего не сказав, уехать и забрать с собой Черри. В этом случае и ему придется последовать за ними – унизительное поражение, за которым придут и другие, еще более неприятные. Он что-то сказал, чтобы поддержать разговор, а она все не умолкала, рассуждая о Морвицах, хозяйке и ирландце. У Бриджет на среднем пальце левой руки кольцо, значит, она помолвлена. Хелен начала рассуждать на эту тему и о том, что хозяйка значительно моложе, чем она ожидала, даже слишком молода, чтобы заниматься таким делом.
Она говорила спокойным и дружелюбным тоном, ругательства, которыми она осыпала Уоринга в первой половине дня, забылись, как будто это происходило лет двадцать тому назад. Постепенно в ее тон закралось нечто знакомое и для Уоринга не очень-то приятное. Он раздевался, когда Хелен, уже лежа в кровати, сказала:
– Замри на минутку. – Он вопросительно посмотрел на нее. – Дорогой, у тебя хорошая фигура. Ты следишь за собой. Не то что этот немец. – Она оперлась на локоть. – Должна отдать тебе должное, ты вообще-то здорово выглядишь для своих лет.
Приказ был ясен. Конечно, можно было отказаться и снова выслушать брань в свой адрес. К тому же она могла выполнить свое обещание и уехать завтра вместе с Черри. Машинально улыбаясь, он подошел к кровати. «Судя по твоим мыслям, ты уже старик, – сказал он себе, – даже если тебе и удается держать тело в форме».
«Мне хочется покоя, – подумал он, – и я получу его. И только во имя этого совершу этот неприятный акт». В окна стучал сильный дождь.
Через какое-то время Уоринг проснулся: ему захотелось в туалет. Обычно он держал фонарик рядом с кроватью – Хелен очень не любила, если зажигали свет, когда она спала. На этот раз он забыл о фонарике, но это не имело значения: комнату заливал лунный свет. Он нашел шлепанцы и халат и тихо вышел.
Когда он вернулся, то увидел, что жена по-прежнему спит. Лицо ее казалось по-детски беззащитным. Он подошел к окну. Их спальня находилась в задней части дома. Из окна открывался вид на парк, озеро, плоскую долину и далекие холмы. Почти прямо над, ними светила полная луна. Он не стал надевать очки, и поэтому все окружающее пространство показалось ему окутанным серебристой дымкой. Лужайка, озеро и болото потеряли свои четкие очертания, и на этом фоне выступали силуэты отдельных деревьев и кустарников, словно на китайском пейзаже. Обычно он пытался все внимательно разглядеть, но на этот раз яркие, бесформенные тени доставили ему радость. Он был один и чувствовал себя свободным. Потом им овладели воспоминания. Он вспомнят детство: не какую-то отдельную сцену, а ощущение фантастического мира вокруг. Так тянулось до девяти лет – до тех пор, пока они не выяснили причину его плохой успеваемости и не отвели к окулисту.