— Сеньор Сэм, я не слышала, чтобы вы стучали.
— Я и не стучал, Рита. Где Лэйси?
— Но, сеньор, вы не можете входить в дом, когда вам заблагорассудится. Даже сеньор Расти стучит. Сеньора Лэйси установила определенные правила для своих работников.
— Мне наплевать, какие правила установила Лэйси, Рита. Она в гостиной с Крэмером?
— Si, сеньор, подождите здесь. Я доложу ей, что вы хотите поговорить с ней.
— Я сам скажу.
Почему-то мысль о том, что Лэйси беседует с Крэмером наедине, неприятно задела его.
Что, черт возьми, с ним происходит?
Сэм прошел через холл, отделявший кухню от жилой части дома, и, подойдя к двери гостиной, услышал голоса. Вдруг откуда ни возьмись появившийся Энди бросился к нему.
— Ты здесь, что за спешка? — удивился Сэм, подхватив мальчика.
— Он приехал, — выпалил Энди, болтая руками и ногами.
— Кто?
— Этот противный Крэмер. Я слышал, как он сказал маме, что она должна отправить меня в пансион. Я ненавижу его! Неужели мама послушается? Но я буду хорошим мальчиком. — Он повесил голову, засопел и продолжал бубнить: — Я буду, буду… хорошим… во всяком случае, постараюсь.
Сэм поставил Энди на ноги.
— Сбегай, поищи Расти. Я хочу поговорить с твоей мамой.
Энди посмотрел на него с такой надеждой, что Сэм смущенно отвел глаза.
— Ты постараешься уговорить маму не посылать меня в пансион? Я хочу остаться дома.
— Я сделаю все, что смогу, сынок. Энди схватил его руку и крепко сжал.
— Ты мне нравишься, Сэм. Хочешь быть моим папой? Сэм ничего не ответил.
— Иди, Энди. Я поговорю с мамой. Смахнув слезы, Энди побежал прочь.
Сжав кулаки, Сэм смотрел ему вслед. Что произошло, что превратило Лэйси в такую бесчувственную мать? Он не мог поверить в то, что она готова предать собственного сына, лишь бы спасти ранчо. У нее нет сострадания? Нет сердца?
Сэм услышал голоса, доносившиеся из гостиной. Полный решимости, он отворил дверь и вошел.
Мужчина, стоявший к нему спиной, резко обернулся, заслышав его шаги.
— Что это значит? Кто вы такой?
Секунду-другую Сэм изучал Крэмера, и тот сразу не понравился ему. Он был среднего роста, худощавым блондином. Верхнюю губу украшали тонкие усики, его лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы не глаза — холодные, рыбьи, лишенные тепла, как, впрочем, и чувств. Неподвижный ледяной взгляд. Да, Энди прав, называя Крэмера «противным». Это мертвые глаза — глаза подлеца и негодяя. Сэм и раньше встречал людей, похожих на Крэмера, и всегда они вызывали у него чувство презрения.
— Сэм? Зачем ты пришел? — воскликнула Лэйси, вторя Крэмеру. — Я же сказала тебе, что сама все улажу.