Быстрому Ветру было больно даже думать, не то, чтобы говорить, поэтому он лишь кивнул вместо ответа.
— Как тебя зовут? — вдруг спросила она, почему-то ей показалось очень важным узнать имя человека, чью жизнь, возможно, она сейчас спасла.
Глубоко дыша, он старался справиться с болью и, когда это, наконец, ему удалось, ответил:
— Меня зовут Быстрый Ветер.
— А меня Ханна. Ханна Маклин, — робко проговорила она. — Мне можно теперь уйти?
Ее голос показался Быстрому Ветру приятным, нежным и мелодичным. Напевное звучание завораживало. Никогда прежде не доводилось ему слышать что-либо подобное. Кроме глаз и голоса, в этой женщине нет ничего привлекательного, безо всякого снисхождения рассудил он.
— Куда ты пойдешь, если я отпущу тебя? — спросил Быстрый Ветер, собравшись с силами, хотя сам не знал, какое ему до этого дело.
Она помогла ему, несмотря на то, что вполне могла вонзить нож в сердце. Химмавихьо знает, он был целиком в ее власти. Правда, он постарался напугать ее, заставив повиноваться, но на самом деле был слаб, как ребенок, и она должна была понимать это. Нет, женщина помогла ему не из страха. Быстрый Ветер умел распознавать доброту, и, кем бы ни была Ханна, шлюхой или нет, сердце у нее было доброе.
— В Шайенн, как можно дальше от мистера Харли, — ответила Ханна, помолчав.
— Кто такой мистер Харли?
— Человек, к которому я нанялась в работницы. По договору я должна работать на него семь лет.
В одурманенном болью сознании Быстрого Ветра не укладывалось, как человек может продаться на семь лет другому человеку. «Неужели и другие обычаи белых людей столь же отвратительны?» — мрачно размышлял он.
— Чейены не продают себя, — заметил он, бросив на девушку взгляд, красноречиво свидетельствующий о презрении. — У белых совсем нет гордости?
Ханна рассердилась, глаза ее заметали зеленые искры.
— Мне пришлось пойти на это, чтобы выжить, и ты не имеешь права осуждать меня. Ты дикарь, который совершает набеги, насилует и убивает невинных людей, ты не имеешь права осуждать других. Пока индейцы рыскают по равнинам, приличные люди не могут чувствовать себя в безопасности.
— Мы тоже идем на это, чтобы выжить, — сказал Быстрый Ветер, возвращая девушке ее же слова, серебристые глаза окинули ее ледяным взором. — Ты слышала о селении на Сэнд-Крик, где сотни невинных женщин и детей были убиты белыми солдатами?
Ханна кивнула. До нее доходили слухи, но не было уверенности, что во всех этих россказнях есть хоть доля правды. Самые разные истории передавались из уст в уста, и она просто не знала, чему верить. Совсем недавно заговорили о том, что президент назначил комиссию по расследованию побоища на Сэнд-Крик. Однако, по правде говоря, Ханна была слишком озабочена своим бедственным положением, чтобы обращать внимание на что-либо другое.