Его руки вернулись к лицу Эллис. Он продолжал целовать ее губы, глаза, волосы; нежные прикосновения мужских губ словно хотели вернуть ее назад, в реальность. Ей же хотелось остаться в этом чудесном мире, с которым ее познакомил Брис. Неожиданно он оторвался от нее и улыбнулся, когда девушка попыталась что-то разочарованно пробормотать.
— Ты доверяешь мне, Эллис? — спросил мужчина, радуясь тому чувственному огоньку, который он заметил в ее открывшихся глазах.
Доверяет ли? Его ладони у нее на лице, она беззащитна перед ним. Он мог бы уже много раз причинить ей боль, но она твердо знала, что ничего такого не произойдет, А еще Эллис была уверена в том, что он будет ее оберегать, защищать от напастей и обид. Так доверяет ли она ему?
— Да, — произнесла Эллис хриплым от возбуждения голосом.
— Тогда верь, что я не причиню тебе зла, — ему хотелось, чтобы она поверила ему, хотелось… Он хотел ее, хотел всем своим существом. Брис видел мельчайшие детали ее лица, каждую черточку. Он готов был вечность вот так стоять и смотреть в глаза Эллис.
И вдруг, так неожиданно, как будто его молотком по голове ударили, ему стало ясно, что он безнадежно влюбился в эту девушку. И причиной тому не то, что он ей нужен, а как раз наоборот, и то еще, что она, как видно, совсем в нем не нуждается.
У него могло быть желание защищать ее, он мог пытаться уберечь ее от какой-нибудь беды, охранять ее, словом, делать для нее все, что, как считают, должен делать мужчина для женщины, И все-таки не было у него и тени подозрения, что Эллис слаба и беспомощна. Без отца, без матери, отданная замуж в пятнадцать лет за ненавистного человека — один Бог ведает, что ей пришлось перенести за ее короткую жизнь и о чем она ему не рассказала еще — она осталась сильной, независимой, способной защитить себя сама, своими силами. Жизнь Эллис принадлежала только ей. Но так же верно было и то, что он, Брис Ласалль, желал найти способ убедить ее принять его помощь и разделить с ним ее жизнь.
Его ладони легли на плечи девушки.
— Если хочешь что-нибудь сказать мне, скажи. Когда и где бы ты не захотела что-то мне сказать, говори. Я хочу знать, о чем ты думаешь и что чувствуешь.
Пальцы Бриса сжали ее плечи. Она чувствовала их пожатие, но это было совсем не больно, нет. Это было скорее знаком самой искренней доброжелательности и откровенности. И Эллис теперь уже до конца поверила ему. Ей еще подумалось, что, видимо, так и должно было у них быть. Это — как лед на озере: сначала надо попробовать его на прочность и только потом уходить далеко от берега.