Войны вспыхивали на планете и по гораздо более скромным причинам.
– А обработанный янтарь в каком виде? – небрежно спросил Джейк.
– То есть?
– Во-первых, старый или новый? Во-вторых, что это: кубки, статуэтки, шкатулки, четки, столы, мозаика, ювелирные украшения?
– Янтарь очень старый. Неолит. Кайл начал коллекционировать предметы, относящиеся к эпохе каменного века, еще в то время, когда торговал жадеитом для Арчера. А однажды увидел миниатюрные статуэтки и подвески из полупрозрачного янтаря. Он называл его бастардом.
Джейк хорошо понимал, о чем она говорит. Тут они с Кайлом, бесспорно, сходились. Их обоих приводили в восхищение произведения искусства, созданные из окаменевшей смолы людьми, жившими тысячи лет назад. Янтарная же комната относилась к сравнительно недавнему прошлому.
Джейк снова вздохнул. Пусть Эллен гоняется за бесплотным облачком, а ему предоставит возможность поохотиться за сокровищем вполне осязаемым и реальным: партией первоклассного янтаря из Калининграда. Джейк знал, как выглядит этот янтарь до последнего камушка, так как он сам паковал груз. Интересно, как много известно об этом Донованам?
– Кайл начал собирать резные поделки из древнего янтаря и посылать их с другими партиями в «Донован интернэшнл», – продолжала Онор. – Поэтому я и решила, что они вполне могли оказаться и в исчезнувшем грузе.
– Значит, обработанные камни в пропавшей партии были из его собственной коллекции? – переспросил Джейк.
– Да, насколько мне известно. Но он имел дела и с другим коллекционером.
Джейк напрягся.
– С кем?
– Кайл называл его Джеем и симпатизировал ему. Не раз говорил, что это именно тот человек, с которым мне следовало бы встречаться, вместо того чтобы тратить время на… – Она не договорила.
Джейк вопросительно взглянул на нее.
– Братья не одобряли моих кавалеров. Они постоянно твердили, что мой ухажер должен быть наглым и упрямым и не идти у меня на поводу. – Онор вздохнула и добавила:
– И при этом неглупым, волевым, верным и… временами неотразимым.
– Но только временами, – сухо заметил Джейк.
– По крайней мере таковы были их рекомендации.
– Значит, до сих пор вы встречались только с нерешительными, бесхребетными, глупыми и слабовольными молодыми людьми?
– Я с глупыми никогда не встречалась!
– О'кей, значит, с умными, но бесхребетными и слабовольными.
– Они не были слабовольными!
– Тогда бесхребетными и нерешительными.
– Вежливыми.
– Бесхребетными.
– Сдаюсь! – засмеялась она. – Вы правы, но я никогда не признавалась в этом ни братьям, ни самой себе.
– Что-то подсказывает мне, что они и так все сами видели.