Адам ощутил дыхание этого человека, так он был близко.
— Я не богат, — сказал Адам, и тут его на миг охватило чувство восторга и непорочности. И в этот миг он увидел роскошную комнату Аарона Блауштайна и себя, выходящего из этой комнаты. Неожиданно, необъяснимо он понял, что спасен.
— Ну так разбогатеешь, — сказал возница. — Держу пари.
— Не думаю, — холодно сказал Адам.
— Угу, — говорил возница, — самое большое богатство, какое только светит негру, это свобода.
Глядя прямо перед собой, Адам краем глаза видел, что поводья совсем выпали из рук возницы и лежат на крупах лошадей.
— Гляди-ка, — сказал возница.
Адам обернулся.
Негр оттянул воротник ситцевой рубахи и оголил плечо и часть спины. Глянь-ка сюда вот, — сказал он.
Адам увидел старые рубцы — наискось и крест-накрест, серые на темной коже. По спине у него забегали льдистые мурашки ужаса.
— Вот что я имел и от чего бежал, — сказал негр и одернул рубаху резким, завершающим рывком, как будто выполнил свою часть договора. И подобрал поводья. — Угу, бежал, в Нью-Йоук.
Он хихикнул. Или издал звук, напоминающий смешок.
— Угу, в Нью-Йоук, — сказал он, похмыкивая. — Сам видел, что там народ вытворяет. Не знаю, что и сказать о них. Ты, значит, просто идешь себе по улице, и вдруг бац — и ты мертв. А ведь этих людей ты и в глаза не видывал до этого. Не-а, ни в каком Нью-Йоуке я не останусь.
Адам перевел взгляд с дороги на деревья, на зеленые луга, зеленые волны холмов. На какой-то миг, меньше секунды, ему почудилось, что он соскочил с фургона, перебежал через луг и бросился лицом в траву в самой гуще зеленых зарослей. Потом безумное видение побега исчезло, как будто его и не было. Но головы он так и не повернул.
— Не-а, не нужны мне никакие Нью-Йоуки, — сказал возница. И снова хихикнул. — Негра там вообще за создание Божье не считают.
Адам так и не отвел глаза, но зеленых лугов уже не видел.
— В ту ночь, — сказал он, — в ту ночь, в подвале... — голос его сорвался.
— Да-а?
— Когда вы вытащили меня из воды, вы знали... — он снова умолк.
— Что я знал? — спросил возница.
— Знали, что я... белый? — с трудом выговорил Адам.
Негр, казалось, задумался. Потом сказал:
— Ну-у, наверно. Когда дверь открывали, свет упал тебе на лицо, — он помолчал, припоминая. — Может, я подумал — не белый, но светлокожий. Всего на секунду тебя осветило.
Потом он издал этот звук, напоминающий смешок.
— Угу, белый, — сказал он. — Но я не знал, что ты белый еврей.
— Да, — подтвердил Адам. — Я еврей.
И снова увидел луга, и холмы, и тенистые рощи. Красивая страна, подумал он.