– Не могут же они вечно жить у вас или в гостинице.
– Конечно, – нетерпеливо проговорила Оливия. – Но получается, что мы с Джимом оставляем ее. А в Англии ее ждут те же трудности, с которых все и началось.
– Теперь ей поможет Эдвард.
– Джанни, вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду.
– Конечно, понимаю. – Он тепло улыбнулся ей. – Оливия, дайте им самим во всем разобраться. Разумеется, вы будете поддерживать с ней связь, она будет знать, что может рассчитывать на вашу помощь, как было всегда.
– Но она терпела целых шесть лет, прежде чем решилась обратиться к нам за помощью.
– Энни изменилась. Сейчас все по-другому. – Помолчав, Джанни добавил: – Я понимаю, что вам трудно отпускать ее от себя, пока она так уязвима.
– Значит, вы признаете, что она сейчас очень уязвима?
– И останется такой довольно долго. Может быть, навсегда. Но, Оливия, Энни не дурочка. Самым страшным в ее жизни была эта тайна. Она собственными руками выкопала себе яму. Теперь она знает, что все могло бы быть по-другому. Сомневаюсь, что ей захочется вернуться на дно. Она непременно позовет на помощь, если почувствует, что это необходимо.
– Ну и как? – спросила Энни, когда они обедали на следующий день у Оливии. Эдварда не было. Он без слов понял, что это прощальный вечер для троих друзей. – Как прошло твое свидание с Джанни?
– Хорошо, – коротко ответила Оливия.
– Что значит «хорошо»?
– Это значит – неплохо.
– Зачем ты ее изводишь? – в шутку возмутился Джим. – Ты же знаешь, что ей это противопоказано.
– Ничего подобного. Джанни прописал ей «реальную жизнь», а для вас с Энни существенной часть реальной жизни всегда было то, что я вас извожу.
– Нам ли этого не знать, – вздохнул Джим.
– Но я хочу узнать, что было вчера вечером, – не отставала Энни.
– Было очень мило, – усмехнулась Оливия. – Можно сказать, восхитительно.
– Ливви, – с упреком произнесла Энни. – Давай-ка поподробнее. Моей душе полезна романтика – так говорит наш блистательный доктор.
Она знала, что эйфория от того, что ее выпустили из клиники, не будет продолжаться долго, а значит, ею следовало пользоваться на полную катушку.
– За чем же дело стало? – поддразнила ее Оливия.
– Я пожилая замужняя дама, – торжественно заявила Энни.
– Кто тебе мешает иметь романтические отношения с мужем?
Энни взглянула на Джима:
– Ну а ты ведь тоже догадался, что у них роман, правда?
Джим не ответил.
– Все, хватит, – сказала Оливия и налила вина себе и Джиму.
– Оливия Сегал. – Энни не собиралась отступать. – Этот человек – мечта любой женщины.
– Ах, ах, у этой мечты куча недостатков, – сказала Оливия. – Этакий ужасно самоуверенный преуспевающий красавец-врач швейцарско-итальянских кровей. Удивляюсь, как его эго пролезло в мою дверь.