— Держи, француз, — Пашка бросил блокнот на стол и принялся за недопитое пиво.
— Так, так, — загородившись горой грязной посуды, Серж листал блокнот. — «В», «ср.», «Р», «б», — бормотал он, потом хлопнул себя по колену. — Я так и знал. Имена, клички и приметы посетителей трактира. Выше среднего роста, блондин, вот что означают эти буквы. Теперь он никуда не денется.
Пашка понял, что своей ловкостью приговорил человека к смерти, и посмотрел на полового. Николай по-своему понял этот взгляд и, вытирая пот, подбежал.
— Что прикажете?
Пашка смотрел в курносое веснушчатое лицо. «Ровесники, наверное».
— Спасибо, ничего не надо, — сказал он, отводя глаза. — Что ты теперь собираешься делать, Серж?
— Как что? — удивился Серж, и его флегматичность и спокойствие как рукой сняло. — Серому отдам, — он хлопнул по блокноту. — Серый мне по пятьсот монет за голову обещал. Считай — тысчонка уже в кармане. Тебе тоже причитается.
— По пятьсот за покойника? — тихо переспросил Пашка.
— Нюансы меня не касаются. Это дело Серого, — Серж потер руки. — Пошли в кабинеты, он, наверное, уже там.
— Иди, я сейчас. Расплатиться нужно. Половой может припереться в кабинет не вовремя, еще услышит что, — сказал Пашка.
— Молодец, Павел, все в жизни бывает, — Серж встал, спрятал блокнот на груди и застегнул пуговицы. — Жду.
Пашка не мог понять, почему он принял такое решение, но когда Николай оказался рядом, он громко сказал:
— Получи, — а выкладывая на стол деньги, шепотом добавил: — Быстро сматывайся. Француз тебя расколол, сейчас докладывает Серому.
Николай сунул мелочь в карман, поклонился и сказал:
— Спасибо, Павел.
Пашка вытер пот. «Сорваться? Под землей найдут».
Серый сидел, смотрел блокнот и слушал объяснения Сержа.
— Молодец Пашка, чистая работа, — сказал он и кивнул на стул, — садись.
— Недаром Америка, — блестя стальными зубами, протянул Валет.
Цыган сидел согнувшись, держался за живот и тихо ругался. Потом встал и выскочил из кабинета.
— Понос у Цыгана. Смехота, — сказал Хват, — с утра из сортира не вылезает.
— Понял, хватит, — Серый закрыл дрожащими пальцами блокнот. — Хватит, позови отца Василия.
Когда отец Василий, перекрестившись, уселся на кончик стула, Серый медленно, смакуя каждое слово, объяснил ему ситуацию.
— Изведи из темницы душу мою, — забормотал старик, — но ведь письмецо я от свояка получил, — он стал рыться в карманах.
— Пусть не ищет, — Серж самодовольно улыбнулся, — Детский мат поставил вам Климов. Попался ему на каком-то деле парень с этим письмом. Климов письмо в зубы своему рыжему помощнику, а парня того в тюрьму. Ясно?