– Олег Алексеевич, а червонцы Вы тоже у него выиграли?
– Ни в коем случае, честно заработанные на кинофабрике, – не моргнув соврал Леонидов.
– Ничего особенного Вы у этого Рома не увидели?
– Увидел у него на левой руке очень дорогой дамский браслет с огромным изумрудом. Она начал мне лепить, что это память о первой любви, его талисман, я промолчал, но я-то прекрасно помню, как эту бранзулетку преподнесли мадам Рябушинской на юбилей свадьбы. Я об этом ювелирном чуде писал в «Синем журнале».
– Олег Алексеевич, это известный налетчик Роман Радолевский по кличке Ромка-Бессарабец.
В дверь постучали.
– Войдите, – крикнул Тыльнер.
В кабинет вошел Александр Иванович Николаев.
– Здравствуйте, Олег Алексеевич, доброго здоровья Георгий Федорович. Прибыл в ваше распоряжение.
– Как так, – удивился Тыльнер, – Вы же в ГПУ?
– Был, да весь вышел, Георгий Федорович, откомандирован в Московский уголовный розыск. Я прибыл к Николаеву и Иван Николаевич направил меня в Вашу бригаду.
– Я очень рад, – искренне обрадовался Тыльнер. – Но почему все же Вас отдал Мартынов?
– Он был категорически против, но там есть такая амазонка революции, мадам Роспелевлева. Она очень хотела, чтобы полицейского полковника убрали из ГПУ.
– Но Вы же коллежский советник.
– Для нее все едино. Носил гладкие погоны с двумя просветами – значит полковник.
– И как увольняли?
Николаев вынул из кармана серебряные часы на толстой цепочке, протянул Тыльнеру.
Георгий взял часы, прочел надпись на крышке «Николаеву А.И. от коллегии ОГПУ». Тыльнер протянул часы Николаеву.
– Александр Иванович, серьезная награда.
– По нашим временам, – ухмыльнулся Леонидов, – равна маленькому Владимиру.
– Берите выше, – с некоторой важностью ответил Николаев, – правда, во времена оного меня награждали часами из Собственной Его Величества канцелярии, правда, они были золотые.
– Не перепутайте, когда будете доставать, – засмеялся Леонидов.
– Не перепутаю, – делано грустно ответил Николаев, – за те часики я на Сухаревке спроворил литр спирта, три фунта муки и здоровенный шмат сала…
– А за эти, – перебил Леонидов, – дай Бог, одну бутылку выменять можно.
– Не любите чекистов? – спросил Николаев.
– Не чекистов, а контру не люблю. Уж слишком часто они начали вмешиваться в мою жизнь.
– Не лукавьте, Олег Алексеевич, – Тыльнер закурил, – у Вас есть удостоверение ОГПУ, браунинг…
– Было, дорогой Гоша, было. В тот день, как повязали французов, я его сдал.
– Так давайте вернемся к Роме-Бессарабцу и его браслету.
– Погодите-ка, это не знаменитый браслет мадам Рябушинской? – спросил Николаев. – Не тот ли, о котором Вы, Олег Алексеевич, писали в «Синем журнале»… Дай Бог памяти…