Все трое в бескозырках.
Поверх голландок кожаные куртки.
– Кто здесь главный? – спросил Ромка, поправив деревянный футляр маузера, висевшего на ремне через плечо.
– Я главный хранитель.
– Очень хорошо. – Ромка достал из кармана бланк с печатями и витиеватыми подписями. – Ознакомьтесь. По постановлению Московского Совета, мы должны изъять ценности в пользу пролетариата.
– Но у нас охранная грамота Исполкома.
– Она отменена.
Он оттолкнул управляющего, и бандиты вошли в особняк.
– Ценности сами выдадите или обыск устроим? – спросил угрожающе Ромка-Бессарабец и похлопал по крышке маузера.
– Да Господь с Вами, господа матросы. Нет. Нет ценностей. Только в спальне шкатулка хозяйки, а там браслет и три кольца.
– Нет, – скомандовал Ромка-Бессарабец, – потом покажешь, где серебряная посуда.
Управляющий поднялся в спальню.
Поднял телефонную трубку:
– 34-326, барышня… Арбатская часть…Из особняка Рябушинского на Спиридоновке… Налет… Трое.
Он положил трубку.
Взял шкатулку с драгоценностями.
Внизу веселы матросы укладывали в мешки серебряную посуду и вазы Фаберже.
Бессарабец взял шкатулку.
Открыл.
Присвистнул.
Взял браслет, надел на руку, а кольца положил в карман.
– Целее будут, – пояснил он.
Внезапно входная дверь распахнулась, и в особняк ворвались сыщики в штатском и милиционеры.
– Атас! Цветные! – Крикнул один из налетчиков и выстрелил.
Милиционеры ответили огнем.
Налетчик рухнул.
Второй лег на землю.
А Ромка-Бессарабец, выбив ажурное стекло окна, выпрыгнул на улицу…
... – Так он ушел и исчез из Москвы. Сбежал на Юг. Там тогда было, что воровать. А теперь в Москве деньги завелись. Будем искать.
– Вас, Александр Иванович, мне сам Бог послал.
– Ну если считать начальника ОГПУ происхождения божественного, то значить быть посему.
– Ну что, Олег Алексеевич, – усмехнулся Тыльнер, – забирайте свое имущество, а облигации мы конфискуем.
– Пейте кровь честного журналиста. Попал-попал.
Леонидов начал рассовывать по карманам вещи.
– Кстати, Олег Алексеевич, – лукаво поинтересовался Николаев, – Вы уже были в казино на Триумфальной площади?
– Не успел, его же только вчера открыли. Кстати, Вы не знаете, в каких ресторанах открыли механические бега?
– Знаю. А Вам, репортеру, стыдно не ведать этого. «Ампир», «Эрмитаж», «Лиссабон» и кабаре «Не рыдай». Открыл их ПОМГОЛ.
– Почему не сказать просто – Комитет помощи голодающим Поволжья?
– ПОМГОЛ звучит таинственнее, – вмешался Тыльнер.
– Вот там-то и надо искать друга нашего сердечного Ромочку, – Николаев встал, – Георгий Федорович, где мое рабочее место?
– К счастью, освободилась маленькая комната напротив меня.