Соня немного помолчала. Девка продолжала пританцовывать на месте, прикусив добела нижнюю губу. Уходить просто так ей явно не хотелось.
– О, придумала! – прищелкнула она пальцами. – Давайте найдем компромисс.
Я на всякий случай посмотрел у себя под ногами. Компромисса не наблюдалось и я лишь пожал плечами – попробуй, мол.
– Вы даете мне половину суммы, а я говорю вам половину того, что хотела сказать, – предложила Соня. – Если это покажется вам интересным, вы добавляете остаток и я продолжаю. Идет?
– У меня бумажки по сто, – пошутил я, – пополам одну порвать, что ли?
Но увидев отчаянные глаза Сони, которая всерьез восприняла мои слова, протянул ей триста.
Та быстро пересчитала, для верности послюнявив палец и, удостоверившись, что все правильно, выпалила торопливой скороговоркой:
– Значит, так. Нам заплатили, то есть пообещали, что заплатят. А дали только часть. Когда пришли за остальным, говорят: получили по сто баксов и хватит, гуляйте, девочки. Какие подонки, правда ведь?
– Ужасно, просто кровь в жилах стынет, – поддакнул я. – И что дальше?
– Они торгуют наркотиками и ЛСД и она его не убивала. А мне они не доплатили, хотя и обещали. Иначе бы я не пришла. Должна же я как-то постоять за себя!
Я тяжело вздохнул и тихо попросил ее:
– Не надо волноваться. Не надо говорить «они», «она». Расскажи что ты хочешь и можешь рассказать и не канифоль мне мозги.
– Двести баксов! – непреклонным тоном потребовала Швыдкова.
Я швырнул ей две сотни, которые она умудрилась поймать чуть ли не на лету.
– Вы не знаете, чем я рисковала, придя на встречу с вами. Тут между прочим, опасно стоять, – озабоченно проговорила она, пряча деньги. – Извращенцы всякие толпами шляются…
– Маньяки опять же… – подхватил я ее фразу. – Ты будешь говорить или нет?
– В общем, я их всех видела! – загробным шепотом произнесла Швыдкова.
Тут я слегка выматерился себе под нос.
– Тебя в школе учили связно излагать свои мысли? – повысил я голос. – Кто кого не убивал? Кто торгует наркотиками? Кого ты видела?
– Нинка не убивала козла этого, сантехника, – с готовностью подтвердила Соня.
– Уже лучше, – похвалил я ее, – а кто торгует наркотиками, Нина или Завадский?
Тут Соня, и без того поминутно вертевшая головой из стороны в сторону, стала срываться на крик:
– Вы ничего не поняли! Как же вы – такой крутой, а такой тормоз?!
– Какой есть! – закричал я в ответ. – Ты будешь отвечать или нет?
Я достал еще одну сотенную купюру и предупредил:
– Эта последняя.
Девка решила посмотреть ее на свет, сначала убедилась в наличии вертикальной полосы и водяных знаков, но этого ей оказалось мало и Швыдкова стала проверять, играет ли черно-серо-зеленым клякса в правом нижнем углу.