Уяснив, что по телефону его поймать невозможно, я отзвонил в «скорую» и выяснил график его работы. Как я и полагал, он работал в Приволжском районе и травмпункт, в котором мне бинтовали кумпол, находился на его трассе.
Выяснив из газеты, что на воскресное утро на Набережной планировались молодежные гуляния, я решил, что без «раззудись, плечо – размахнись, рука» тут не обойдется и Антон обязательно должен будет появиться в травмпункте, где выловить его проще всего.
Я быстренько спустился в гараж и, бухнувшись в «феррари», подогнанный к дому моими транспортниками и поехал к Набережной. Из машины я снова отзвонил на «скорую» и попросил Чехова связаться со мной, когда он выедет на очередной вызов.
По радио транслировали какую-то литературную передачу. Голос добродушной дикторши сменялся взволнованно-взвинченным поэтическим завыванием.
«Кажется, крутят записи Бродского», – подумал я, прислушиваясь к лавиноообразно извергающемуся на слушателя потоку строк.
Так и есть. Это была передача для школьников. Новый классик был в приказном порядке включен во все учебные программы и теперь стояла задача подоходчивее объяснить, о чем же поэт писал. Одними «чувствами добрыми» тут не обойдешься и методисты выбивались из сил, пытаясь причесать покойного нобелевского лауреата под привычную для совковой критики гребенку.
Читали «Сонеты к Марии Стюарт».
«…взять хоть Иванова:
звучит как баба в каждом падеже».
Я едва не проскочил на красный сигнал светофора, услышав эти строки.
Да, у меня с головой, действительно, проблемы. Как же я сразу не догадался!
Ведь эта особенность русского языка может дать ответ сразу на несколько вопросов, над которыми я корпел вчера поздним вечером у себя дома!
Как раз в этот момент зазвонила моя «сотка» и я услышал голос Антона:
– Сергей Радимович?
– А кто же еще? – обрадовался я. – До тебя дозвониться, как до Президента.
Обменявшись затем довольно невнятыми краткими приветствиями, мы условились встретиться у трамвпункта (я не без удовольствия отметил, что оказался прав в своих предположениях), куда и направлялся Антон с очередной жертвой молодежного гуляния.
«Скорая» подъехала через три с половиной минуты, не без лихачества срезав угол на опасном повороте и аккуратно вписалась в железные ворота, ведущие к приемному отделению пункта оказания первой помощи.
Из машины вывалился Антоша. Чехов деловито следовал за носилками, на которых извивался от боли щуплый подросток, прижимавший к груди початую бутылку «Анапы».
Я поспешил вслед за ними и поймал Антона, когда он уже намеревался снова юркнуть в «карету».